Кристина едва сдержалась, чтобы не встряхнуть девушку, пытаясь вытрясти любовную придурь из мечтательной головы.
«Плохой я психолог, – мысленно покачала она головой, – но я хотя бы признаю это».
Рядом тяжело вздохнул Захаров.
– Могла ли бабушка похитить внучку? – в лоб спросил он тоном, от которого даже Кристина вздрогнула.
– Зачем? – смяла у груди полотенце Трубецкая.
– Вам виднее, – отозвался он, но оставалось ощущение, что сказать он хотел нечто совсем другое: «Затем же, зачем прокляла?»
– Мы для нее, конечно, страшный позор, но она не стала бы вредить Снежане. Последнее время мы с ней неплохо ладим. Она присылает гостинцы, недавно водила Снежану к мастеру на стрижку. Сама все оплатила. Купила ей новые сандалики.
Вздрогнув, Кристина обменялась с Захаровым взглядом. Неизвестно о чем он подумал, но колдунья с ходу определила, как было наложено проклятье. С помощью остриженных волос и принятого, по незнанию, подарка. Потому его и не смогли снять в поликлинике.
– Чем бабушка объяснила просьбу забрать заявление из полиции? – продолжил расспросы Захаров.
– Сказала, что Снежана у Гены гостит.
– Кто-нибудь может это подтвердить?
– Нет, потому я и не забираю заявление.
«Пресвятая кукуруза, какие-то мозги в ее головушке водятся?» – мысленно воскликнула Кристина.
– Если бы он хотел встретиться с дочерью, то пришел бы ко мне, – уверенно заявила Трубецкая.
– Номер телефона или какие-нибудь контакты с отцом ребенка у вас имеются?
– Нет, он так и не приехал. Думаю, его задержала работа.
Уходя из общежития в некотором смятении, Кристина отправилась домой, а Захаров дальше разговаривать с родственниками девочки. Он предложил подвести ее до дома, но Кристина отказалась. Вечерело. Жара спала. Местных она не боялась, во всяком случае не настолько, чтобы из-за них отказывать себе в вечерней прогулке.
Нужно продумать свою поездку к ковену, пока ковен не приехал к ней.
Приходя в себя, она со стоном перевернулась и села. Глубоко вздохнув, потерла лицо.
– Зоя? Ты как?
– Нормально, – отозвалась она, ложась на землю, и тут же сжалась от холода. – Они собираются переезжать. Хотят похитить какую-то женщину. Полагают, что меня со Снежаной надолго не хватит.
Сосед не отозвался.
– Что они сделали с теми, кто был здесь до нас? – тихо спросила она, холодея от догадки.
Со вздохом Илья опустился на землю, не утруждая себя ответом.
– Я украла несколько костей.
– Что?
– Упала на скелет и проглотила косточки.
– Будет им сюрприз, когда заметят, – хохотнул он.
– Думаешь, это сильно подпортит им настроение?
– Кем бы ни была та сущность при жизни, их контроль над ней уменьшится. Мелочь, думаю, они не сразу это заметят, но, когда начнутся проблемы, взбесятся.
– Я навлекла на нас проблемы?
– Хуже, чем сейчас, не будет.
Холодно. Она подергала штырь, тот и не думал трогаться с места. В воображении он был расшатан куда сильнее. Зоя улеглась на спину, обхватив плечи руками в тщетной попытке согреться, и продолжила пинать штырь. Клонило в сон. Усталость наваливалась на девушку, и вот даже такое простое действие, как поднятие ноги, становится невыносимо тяжелым. Стуча пяткой по штырю, она почувствовала, как тот словно чуть сдвинулся, развернувшись, подошва кед скользнула мимо. Медленно сев, подергала цепь. Сидит крепко. Пройдя рукой по цепи, нащупала штырь. Прокручивается. С трудом, выгребая пыль из стены, но крутится.
