– Благодарю тебя, – негромко и очень мягко произнес он, и Татьяна ощутила, как по губам сама собою расползается улыбка. Видеть, как в старом друге вновь просыпается расположение к ней, было приятно.
Ричард выпрямился и, расправив плечи, окинул долгим взглядом судно, окружающий его морской простор, высокое голубое небо, и неожиданно широко улыбнулся сам.
– Все-таки хорошо быть на свободе, – задумчиво произнес он, обращаясь, похоже, по-прежнему исключительно к девушке, – Чем в трюме, где темно, тесно, да еще и кто-то рычит.
Татьяна вздрогнула, дернулась, как от удара и, широко распахнув глаза, пораженно уставилась на мужчину. Интуиция, не так давно предупредившая ее о надвигающемся важном событии, неожиданно завизжала, как резанная, извещая, что событие наступило.
– Рычит?.. – медленно повторила она, и уже даже открыла рот, чтобы задать следующий вопрос, но Людовик, ненавидящий, как и его брат, оставаться в стороне от важных разговоров, не дал ей этого сделать.
– Песик с клаустрофобией! О, позор на мои кудри золотые да седины серебряные, что ж ты сразу-то не сказал об этом? Мы бы тебя тогда не в трюм сажали, а просто культурно привязали бы к якорю на радость рыбкам, или к мачте на прокорм птичкам. Зачем же было ждать, когда начнутся галлюцинации?
– Это не галлюцинации, – огрызнулся оборотень, вне всякого сомнения, недовольный тем, что в его разговор с девушкой влезают скептически настроенные юноши, – Там действительно кто-то рычит, можешь сходить да послушать. Где-то по левую руку от меня… за перегородкой.
– За перегородкой?.. – Татьяна, быстро глянув в сторону занятого изучением карты капитана, взволнованно шагнула ближе к собеседнику и, глянув на хихикающего Людовика, нахмурилась. Серьезности ситуации юноша явно не понимал, не желая принимать ее, поэтому приходилось выяснять все самостоятельно.
– То есть… Да, Андре упоминал, что вниз можно спуститься по лестнице, есть еще одно помещение рядом с трюмом… Ты уверен, что слышал рычание?
– Я не глухой, – мужчина нахмурился, вероятно, начиная подозревать и девушку в недоверии ему, – Я слышал рычание также ясно, как слышу тебя, причем несколько раз и… Эй-эй, ты куда это?
Девушка, уже решительно направившаяся в сторону трюма и оказавшаяся остановлена не только словами, но и рукой Ричарда, недовольно остановилась.
– Хочу сходить взглянуть на того, кто рычит, конечно. Разве непонятно?
Людовик, как-то сразу посерьезневший, сдвинул брови и, покосившись на оборотня, немного повернул голову вбок, взирая на искательницу приключений искоса.
– Ты с ума сошла? А подмогу с собой взять? Нет? Хочешь, чтобы тебя съели, да?
– Я согласен с этим парнем, – мужчина неприязненно поморщился, упирая одну руку вбок, – Идти в одиночку смотреть на того или на то, что там рычит – верх безрассудства! И… честное слово, Татьяна, я бы не хотел, чтобы с тобой что-то случилось.
Татьяна, медленно переведшая взгляд с одного из своих собеседников на другого, расплылась в широкой улыбке.
– Ты запомнил мое имя, – отметила она и, отступив на шаг, весело махнула рукой, – Не переживайте. В чем я уверена, так это в том, что тот, кто сидит в трюме, на меня рычать не будет, – она улыбнулась и, мимолетно подмигнув кому-то из своих собеседников (кому именно, она не знала и сама), уверенно направилась в нужную сторону.
Людовик, проводив ее долгим взглядом, тяжело вздохнул и, махнув рукой, панибратски хлопнул Ричарда по плечу.
