— Что с вами?
Что со мной? Он ещё спрашивает! Я растерянно оглядывалась в поисках орудия пыток. Пожалуй, единственная, кто понял, что происходит, была баронесса. Она хрипло рассмеялась и...
— Шлёп... Плюх...
Я проследила взглядом за полётом слизней. У ног баронессы стояло ведро и... Дымилось, разнося по комнатушке лёгкий, не лишённый приятности аромат распаренных специй. Явственно угадывались чеснок, лавровый лист и даже розмарин. И вдруг я вспомнила!
«Чтоб ты слизняками подавилась. Жареными!». Или что-то в этом роде. И эту я прокляла.
— Гройцер! Воды госпоже ведьме! — голос короля еле слышен, словно сквозь толстый слой ваты.
— Ваше величество! Откуда? Нет. Ни воды, ни успокоительных.
— Плохо, Гройцер! Очень плохо! И вообще... Я недоволен вашей работой. Как вышло, что баронесса подобралась столь близко ко мне, а главное — к принцессе Злате? Думайте, как будете это объяснять, а пока — воды. Живо!
— Смею напомнить, ваше величество, что... Я вас предостерегал, — судя по цвету лица, господин Гройцер совершенно напрасно не держал на рабочем месте успокоительных, ему бы они сейчас точно не помешали.
— Наташа! — не обратив никакого внимания на явно справедливые слова господина Гройцера, король повернулся ко мне. — Вы можете её расколдовать?
— Не знаю. Никогда не пробовала.
— Попробуйте. Только не нервничайте, пожалуйста. Гройцер, да пошлите вы уже за успокоительными, или я вас разжалую!
— Слушаюсь.
— А лекарства, значит, готовить в королевстве получается? — пробормотала я, не сводя взгляда с жареных слизняков.
— Хорошо хотя бы это. Пробуйте!
Легко сказать. Итак, что я знаю о сказочных заклинаниях? Это... как его: «горшочек, не вари»? Или нет. «Больше не будут подавать тот платок». Вот это ближе, пожалуй.
— Эээ... Я прощаю баронессу, — неуверенно начала я и торопливо добавила: — И кучера с тюремщиком. Тоже.
— А вы зря время не теряли, — заметил король, поправляя съехавший на лоб тюрбан с бубенцами.
Баронесса снова злобно рассмеялась (получалось это у про́клятой жареными слизнями поистине зловеще), и снова — хлоп-хлюп!
Хммм... Не вышло. И чему это Вацлава так радуется?
— Я не знаю, как это сделать, — опустила я голову. — Не думала, что такое вообще возможно!
— Естественно, возможно, — развёл руками господин Гройцер. — Вы же ведьма.
— Я — учительница.
— Одно другому не мешает, — пожал он плечами.
А я про себя подумала, что многие мои ученики вполне бы с ним согласились. Помню, бабушка говорила — тому, кто наш род обидит, обязательно «прилетит». Я ещё смеялась.
Может, и впрямь в нашем роду... Ведьмы были?
Допустим. Плюс — волшебный мир, или мир моего воспалённого, спящего в коме сознания — неважно! Итак, что пожелаю — всё сбывается. Тогда почему поджарить яйца и согреть молока голодному ребёнку у меня не получилось, а проклясть троих — пожалуйста? Неужели я... настолько злая ведьма? Тогда меня к детям вообще подпускать нельзя.
— Понятно, — вздохнул король и обернулся к господину Гройцеру: — Прервёмся на завтрак. Вы с нами?
— Слушаюсь, ваше величество.
— А баронесса пока посидит в подвале и очень хорошо подумает. Вы же хотите сохранить голову на плечах?
Бывшая любовница с интересом рассматривала короля — так, словно видела его впервые.
Стук в дверь. Уже знакомый мне паж внёс поднос, накрытый салфеткой.
— Благодарю, Лард — король откинул салфетку и опрокинул в себя успокоительное зелье.
