***
Внимательно слушавший коллекционера Арсений неожиданно вспомнил о таинственных событиях, описанных в той самой старинной тетрадке, что упала с его колен, когда механическая кукушка настенных часов вырвала его из мечтательной дремы.
В тетрадке, которую он взял в отделе рукописей Государственного исторического музея под роспись, были изложены воспоминания некоего графа Калюжного.
Граф Калюжный, живший в Москве в середине XIX века, обладал весьма недурным вкусом и время от времени приобретал изящные драгоценности, пополняя свою коллекцию. И в 1870 году, когда он путешествовал по Испании, ему посчастливилось купить у одного заморского купца красивое золотое ожерелье с алмазами.
Ожерелье сразу привлекло внимание графа, так как с первой же минуты приковало его взгляд к себе. Алмазы, довольно крупные, играя на солнце, излучали ослепительный блеск. И граф сразу же подумал о том, что это ожерелье может стать достойным подарком его невесте, Анастасии, настоящей красавице и к тому же происходящей из старинной дворянской семьи.
Граф так и видел это ожерелье на прелестной шейке будущей графини. Поэтому он, даже не торгуясь, купил драгоценность. И лишь усмехнулся, когда купец что-то сказал ему про мистическую силу этих алмазов, которые якобы приносят несчастья тем, кто не ведет свой род от ахеменидских8 царей.
***
Пономарев, не успевший прочитать воспоминания графа Калюжного до конца, тут же себе дал слово, что обязательно по возвращении домой «осилит» их.
Эти его размышления прервал переходящий временами на визг голосок коллекционера и осуждающий взгляд Симфорианы, которая, поняв, что «шеф блуждает в заоблачных далях», попыталась вернуть его к действительности и уронила на пол дырокол. Наконец Арсений очнулся от грез и прислушался к тому, что говорил коллекционер.
– Понимаете, – со свистом шептал Айсман в волнении, там, – понимаете! – он повысил голос до визга, – перстня не было!
– Борис Аркадьевич, – с легким скепсисом обратился к нему Арсений, – вы проживаете в квартире один?
– Я живу вместе с супругой, Тамарой Всеволодовной, – отвечал тот, – но, поверьте, это кристально чистая душа, из потомственной московской интеллигенции, с дворянскими корнями в родословной. Она не имеет к произошедшему ни малейшего отношения. За нее я полностью ручаюсь.
– То есть вы утверждаете, что сейф не был взломан?
– Ну, конечно же! Ни малейших признаков проникновения. Вчера вечером я как раз хотел в очередной раз полюбоваться раритетом. Открыл сейф и чуть не потерял сознание. Потом, как только немного пришел в себя, позвонил друзьям. А они уже дали ваш адрес.
– Кто-нибудь, кроме вас, знал код к сейфу?
– Не думаю, да и кому это надо? – вскинул светлые бровки коллекционер, – у меня дома почти не бывает гостей, я веду очень замкнутый образ жизни. Только трое близких друзей приходят ко мне по четвергам для игры в покер, так сказать, по маленькой.
– А скажите, Борис Аркадьевич, – кто-нибудь знал о том, что вы купили этот перстень?
– Ну, конечно же, знали аукционисты, потом я своим друзьям похвалился, но друзья тоже коллекционеры, а у нас свой кодекс чести.
– Можете назвать имена своих друзей, которым вы рассказали о покупке перстня?
Айсман сперва недовольно надул губы. Но потом, встретив прямой взгляд Пономарева, изрек:
– Пожалуйста, у меня есть три близких друга, с которыми мы по четвергам играем в покер у меня дома, так сказать, «по маленькой». Это нужно не только для развлечения, но и для того, чтобы в дружеской компании обмениваться новостями из мира коллекционеров, поскольку и я и мои друзья – страстные собиратели всевозможных предметов искусства. Итак, это Лев Витольдович Штольц, Иван Николаевич Нужнов и Рудольф Левандовский, самый молодой в нашей компании.
