– Обойдется.
– Позволь. Ребенок же. Чего ему в крови?
– Отстань.
– А истечет? Позволь! Ребенок же!
– Во пристал! Ядца, как?
– Да пусть его, – отмахнулся Ядца, не отрываясь от журналов.
– Иди, пацан, только смотри у меня! Вон, ведро у стены.
Мальчуган встал на нетвердые ноги, поднял чайник с пола, двинулся в угол комнаты к ведру. И тут случилось неожиданное. Мунехин бросился на Хряща, схватив его руку с ножом, свалил вместе со стулом на пол и дико закричал сыну:
– Беги, Игнашка! Беги, сынок! Зови милицию! Спасайся!
Секунду-две подросток соображал, что ему надо делать; поняв, дернулся к двери, распахнул, вываливаясь в коридор, но уткнулся в ноги застывшего в проходе человека. Для того тоже, по всей видимости, это было полной неожиданностью. Он аккуратно и цепко схватил беглеца за шиворот, поднял вверх для всеобщего обозрения и, оглядев со всех сторон, втащил обратно в комнату, плотно закрыв за собой дверь.
– Что за дела? – только и спросил он.
Хрящ и Ядца уже мутузили ногами скрючившегося в три погибели обреченного Мунехина.
– А ну-ка стоп! – поднял руку пришедший. – Что за мордобой? Брэк!
Из-за его спины выглядывала настороженная физиономия Пашки Дубка.
– Так ты говоришь, архиерей лишь меня хочет видеть? – как был, в том же рыбацком обличье, Игорушкин только что выслушал доклад посыльного из штаба областной милиции.
– Так точно, товарищ прокурор! – отрубил старший лейтенант.
– А ваш генерал его не устраивает?
– Не могу знать, товарищ прокурор!
– А сам что же?
– Не понял, товарищ прокурор?
– Сам, Максинов, не может решить его вопросы?
– Не могу знать, товарищ прокурор.
– Ну, заладил… – Игорушкин поморщился, скосил глаза на Кравцова. – Что же случилось? Толком можешь объяснить?
– Генерал приказал сообщить: происшествие серьезное.
– Сам-то владеешь ситуацией?
– Труп обнаружен. Близ церкви.
– И только? Велики дела, – хмыкнул Игорушкин. – Если по каждому умершему сам архиерей прокурора области требовать станет!..
– Труп церковнослужителя, товарищ прокурор.
– Вот как! С этого бы и начинал. – Игорушкин глянул на Тешиева. – Вот незадача!
– А может, мне съездить, Николай Петрович? – заместитель без слов понимал шефа.
Покидать Кравцова даже на несколько часов? Да еще после такой рыбалки! Да еще когда тот приехал погостить в кои-то лета? И надо же такому приключиться! На какую-то недельку вырвался прокурор республики к ним с удочкой отвести душу, и на тебе!
– Нельзя, Николай, – Игорушкин опять покосился на Кравцова, но тот не вступал в рассуждения, отмалчивался.
– А чего? Съезжу. Встречусь. Выслушаю претензии, просьбы, если имеются. Что серьезное – подыму Колосухина, прокурора-криминалиста…
– Оперативная группа на месте, – опередил офицер милиции. – Со вчерашнего вечера.
– Как?
– Вчера первый выезд был. Там с трупом недоразумения.
– Кто в составе?
– Начальник следственного отдела КГБ майор Серков.
– А им зачем?
– Не могу знать.
– Кто же гэбэшников послал? Что им там делать? Труп же? – Игорушкин нахмурился на посыльного, будто тот принимал решение. – Может, с сердцем что-то? Народ-то в церквях пожилой?
Милиционер сосредоточенно помалкивал.
– Не иначе сам Марасев скомандовал, – посерьезнел и Тешиев. – Тут, по всему, и без Боронина не обошлось.
– Ты думаешь? – засомневался Игорушкин. – Леонид Александрович-то при чем? Не пойму я тебя.
– Точно. Закрутилась цепочка. – Тешиев оживился, задвигался, забегал вокруг вросшего сапогами в землю старшего лейтенанта. – Глава церкви с жалобой в облисполком, там Торину доложили, Марк Андреевич без Боронина шагу не сделает, тот – начальника КГБ поднял, как обычно, а Марасев, известное дело, – своих, чтобы все лучше знать. Ну а нашим – сам Бог велел.
