После того, как у девушки хлынула кровь из носа, она резко перестала его интересовать. Вот же свиное рыло! Да чтоб у него в звездолёте реактор сдох, когда после вахты домой соберётся!
— Данные перебьёте в компьютер из копий, вы уже их сняли. — Я хвостом сгрёб оригиналы документов со столешницы и сунул их в руки девушке. — Где мой коммуникатор, который изъяли при аресте?
— Он в ячейке хранения…
— Так несите быстрее! — Я перехватил Алессу поудобнее и с тревогой вгляделся в бледное лицо и струйку крови, которая уже стекала по подбородку. Ей становилось всё хуже и хуже с каждой секундой. Кошмар, чего же стоило ей так хорошо держаться там, в холле?
Когда охранник вернулся с коммуникатором, я буквально вырвал его из рук. Да слизни кашито передвигаются быстрее, чем эти лентяи!
— Эй! Что вы себе позволяете, заключённый триста пятнадцать?! — возмутился контролёр.
— С момента, как был поставлен штамп об освобождении, не «заключённый», а свободный гражданин, — ответил, не оборачиваясь. — И я всего лишь позволил себе забрать личное имущество.
Дверь пришлось толкнуть с ноги, потому что рептилоид растерялся настолько, что забыл ткнуть в кнопку автоматического открытия, но мне было плевать. Своего «Тигра» я увидел издалека. В общем-то, это оказался единственный приличный корабль на платформе, всё остальное — дешёвые шлюпки и простенькие катера охранников. Я посадил Алессу на сиденье второго пилота, пристегнул, полез за аптечкой, но она жестом показала, чтобы я скорее заводил двигатели.
— Как же раскалывается голова… Увези меня подальше от этого астероида, — устало пробормотала Алесса, перехватывая пластиковый кейс с лекарствами для первой помощи.
Меньше чем через десять минут мы вышли на трассу до Иона на шестой космической. Я помог Алессе сделать укол кровоостанавливающего и вздохнул, глядя на бледное лицо жены.
«Фиктивной жены, Эрик, не забывай», — поправил себя мысленно.
В голове тревожно роилась масса вопросов. Даже то, что эльтонийка всё-таки вытащила меня с астероида, не означало, что ей можно верить. И если таков был очередной приказ октопотроидов, она в этом точно не признается. А потому, выждав некоторое время, я задал наиболее нейтральный в сложившейся ситуации вопрос:
— Как ты смогла меня освободить из заключения?
Алесса посмотрела в ответ, как мне показалось, чуточку устало, хмыкнула и ответила в своей манере:
— Ты подписал документы на брак задним числом. Провалы в памяти?
Я улыбнулся уголком рта.
— О таком сложно забыть.
Алесса-Элиза нашла в аптечке антисептические салфетки, вытащила из встроенного в пластиковый подрамник иллюминатора зеркальце и принялась тщательно вытирать лицо. Я же продолжит вести «Тигра» на ручном режиме и при этом украдкой посматривать на пассажирку на соседнем сиденье. Невольно закралась мысль, как же она всё-таки изменилась за эти годы. И ведь дело не только во внешности. Та Элиза, которую я знал, была совсем иной. Мягкая, милая, стеснительная, робкая, послушная... А нынешнюю Алессу мне ещё предстояло узнать.
— И всё же залог за меня — это не те деньги, которые может заработать прокурор, и уж точно не помощница прокурора. А потому я снова повторю свой вопрос: как тебе удалось вытащить меня из-за решётки, Лиз?
— Алесса, Эрик. Я уже много лет живу под этим именем и сжилась с ним настолько, что привыкла. Зови меня, пожалуйста, именно так. А что касается залога, то ты не совсем прав. Смысл залога — это не только деньги, но в первую очередь
