Слабеет память, и усталость чаще
Поит тоскою и печалит грудь.
Глотаю молча, отражаясь в чаше,
Где смерти так непостижима суть.
Мне тридцать семь. Судьба неотвратима,
И рано пусть итоги подводить:
Короче путь, но жажда нестерпимей —
Смогу ль теперь я Богу угодить?
Живу не там, где сердцем жить обязан.
Люблю не тех, кто полюбил меня.
Со всем родным лишь памятью и связан,
И умер друг, кого я мог обнять.
Моя печаль стара, неистребима:
Как много я святого не сберёг,
Не разглядел, порой шагая мимо
По лучшей из отмерянных дорог.
И вот, когда в дни суеты беспечной,
Не удалось души не истрепать,
Я понял вдруг, что каждый миг как вечность,
До Господа всего рукой подать.
20.12.1991
