Промежуточное звено - страница 5

– Да, господин генеральный директор. Так и сделаю. Нам еще две вакансии осталось высвободить.

В приемной становилось холодно, и я подошел к окну, чтобы закрыть его. На улице яркими огнями играла реклама, на перекрестке светофоры перемигивались с автомобилистами, указывая верные дороги, раздавались смеющиеся голоса студентов, возвращающихся с занятий. А там уже разбит елочный базар, и люди бодро выносят заснеженные новогодние елки. Да, скоро Новый Год! Жизнь большого города не останавливалась и продолжала празднично бурлить, даруя людям насыщенную, многоликую энергетику. Я стоял у открытого в зиму окна, и декабрьская стужа ничуть не обжигала меня. Напротив, она обволокла все мое существо ледяной, как тонкое одеяло, пеленой, и согревала. И я увидел за окном истинную жизнь – простую и мудрую, в которой люди искренне смеются и, забывая о трудном быте, спешат радовать друг друга недорогими, но желанными подарками. Мне хотелось идти к ним и стать их частью и обрести, наконец, хотя бы малую толику счастья, которое отпущено каждому. И я растворил окно настежь, но… сквозь автомобильный рев я вдруг услышал тихую, нежную музыку. Едва уловимые колебания музыкальных волн странным образом прибывали и делались ощутимей. Да, конечно, это играла наша арфистка, и вьюга пред ней медленно отступала. Часто, когда входил в здание банка, она представлялась мне в длинном концертном платье; вот она на сцене консерватории, все наслаждаются ее искусством, а затем рукоплещут; но здесь, в вестибюле, у дверей банка арфистка была всего лишь одним из многочисленных элементов интерьера, звуковым элементом.

Я сбежал на первый этаж и увидел ее. Из-под ее пальцев рождалась мелодия Глюка. Звуки сказочного инструмента проникали в сердце и возвращали мне по-детски чистое мироощущение. Я был готов бесконечно долго стоять и слушать чудесную музыку и никуда не уходить. Но пьеса вскоре закончилась. Последние ноты, словно маленькие, неокрепшие снежинки, еще несколько мгновений покружились в воздухе и растаяли.

Я подошел к арфистке и поблагодарил ее.

В банк больше не возвращался.

Весна в метро приходит незаметно. Слабые лучи весеннего солнца не проникают в глубинные слои подземного царства и не нарушают его внутренних законов. У весенней энергетики иное предназначение.

Утро. Метро. Час пик. Грозный голос репродукторов требует от пассажиров ускорить высадку. Робкие, полусонные тени крадутся к дверям переполненных вагонов. Первые попытки войти в них, как правило, тщетны. Но скоро, совсем скоро пламя коллективного негодования взвивается до немыслимых высот и овладевает душами опаздывающих пассажиров. Границы терпения переполнены! Мощные людские потоки врываются в вагоны. Беззастенчиво и жестко они расталкивают ранее прибывших пассажиров и завоевывают свои территории.

Фортуна благоволит порою лицам, отбившимся от общей массы. Затюканные толпою люди неожиданно отыскивают в пассажирских порядках неприметные щели. Фигурки сжимаются, втягивая головы в плечи, и протискивают тела внутрь вагонов. Глядите, они уже слились со всеми и стали полноправными членами могучей армии пассажиров. Пред их глазами победно захлопываются железные двери и вагоны, наконец, трогаются с места. Кряхтя, переваливаясь с боку на бок, поезд мало-помалу набирает обороты и увлекает своих избранников в долгий и неведомый тоннель.