«Аааа, как больно. Черти тебя бери, сломал наверное»
Следующий день вышел для меня напряженным. Все свое время я провел выслушивая разговоры людей и читая газеты, каждую новую партию. Порой заходил в полицейское управление, дабы узнать не было ли каких-то случаев. И один раз в морг. Всё было тихо, но все равно меня гложило такое чувство, будто я сделал не все. Порой я посматривал на людей, дабы понять все ли нормально с ними. Каждый чих или какой-то резкий жест приводил меня в ужас. Но все пока сводилось только к моим нервам. Может, я слишком себя накручиваю. А вот если бы я не предсказал те события, то порезался ли тот человек, сломал ли ногу другой, и не умрет ли кто-нибудь сегодня? Предрешено или это я сделал так? Не знаю и не хочу. Я уже перестал понимать. Раньше хотя-бы как-то отдаленно, а теперь совсем потерялся. Запутался в том, в чем я по сути профессионал. Либо я не такой уж профи, либо человеческий мозг не может воспринять все, что происходит со мной. Психика рушиться и как следствие я не понимаю где реальность, а где мой разум играет со мной. Это чувство ужаснее всего. Это враг, которого не поймаешь, не покалечишь, не увидишь, ведь он сидит в твоей голове, он есть ты. Я боялся самого себя, не хотелось даже смотреть в зеркало, дабы увидеть себя. Я был уверен, что мне станет противно. Так что я просто сидел и ожидал конца этого дня.
На часах без пяти двенадцать. Ещё немного и все. Я надеялся на этот раз обмануть вселенную. Я не хотел становиться убийцей. Хотя почему же я убийца? Я опять вернулся к вопросу о том я ли виноват в травмах других. Если кто-то и умрет сегодня, то это по замыслу вселенной, не моему. Хотя умер бы он или она, если бы не я? Все эти вопросы сводили с ума. Оставалось всего пара минут, четыре если быть верным. Я слышал как томительно тикают часы, этот звук бесил меня. Я ритмично дергал ногой, не знаю почему, наверное от нервов. Осталось две минуты, сорок три, две секунды. На секунду я и в правду подумал о том, что все обошлось. Я с легкостью откинулся в кресле и принялся с счастьем досчитывать остаток. Оставалось всего тридцать секунд, это меня обнадежило и казалось, что все. Три, два, один, все. Часы пробили полночь и я выдохнул. Казалось, что камень упал с плеч. Я был так рад, но вдруг послышались крики и вопли.
«Убили, убили! Зверски закололи прямо в сердце и по горлу, боже!»
Сердце ушло в пятки. По лбу ступил холодный пот, я посмотрел на часы, на которых было двенадцать часов и одна минута. Похоже, что вселенная оказалась сильнее и что все идет её чередом. А кто я такой, чтобы помешать ей и считать по-другому. Считать мол я что-то могу и значу, что я имею свободу выбирать и любить, нет. Нет, ничего этого я не могу. Я встал с кресла и начал думать, но все мысли сводились к одному. Никто не должен видеть и даже знать о формуле, но столь ценное знание должно остаться у меня. Взяв деньги, я отсчитал ровное количество на поездку в Египет. Маршрут я помнил, поэтому путь не должен доставить мне проблем. На последок я оставил у себя в квартире записку:
«Всякий, кто думает, что он что-то может будет обречен катиться в пучину несчастий и страданий, только некоторые могут достичь чего-то в этой жизни, другие же безнадежны»
«Таинство в морозах»
Я доктор Эрих Вильям Чутский, врач психиатр, и здоровый в умственном плане человек, собираюсь поведать историю, кою мне рассказал один мой пациент и друг. Друга моего зовут Лиям Бранский. И я всё изложу так как он мне поведал, не изменяя и не подвергая слова действительности, ведь человек находится хоть и в трезвом уме и памяти, но присутствует запуганность и нервные тики.
