– Давай отложим в сторону романтику и лирику. Я привыкла давать людям выбор. Это своего рода дисклеймер, после которого они сами решают, хотят ли видеть в своем окружении такую, как я. И пусть я никого никогда не убивала и никому никогда не желала зла, всегда найдется часть, которая ткнет в меня пальцем и уйдет, причинив боль, – девушка аккуратно положила свою руку поверх его. – Ты тоже мне нравишься, но я не смогу спрятать что-то из этого, не смогу измениться. Будет эгоизмом ответить на твои чувства, не объяснившись.
– По-твоему, из всего перечисленного реально есть что-то, что должно повергнуть меня в шок? – он не смог сдержать ухмылку.
– Как вариант.
Покрепче обхватил ее ладонь, переплетая пальцы, и сжал мертвой хваткой.
– Какая ты забавная, – засмеялся он, но вышло как-то по-злому. – Есть люди и пострашнее, а ты беспокоишься о таких мелочах. Взять хотя бы меня. Ты знаешь обо мне еще меньше, чем я о тебе. И в то же время пытаешься защитить. Со стороны это выглядит смешно.
– Тебе весело? – стараясь скрыть обиду, спросила Яра.
– Да, мне смешно. Никакой ты не мизантроп. Хочешь совет? Спустись на землю. Не выставляй своих чертей, не зная арсенала противника, – чуть наклонившись, сказал он. – Может, у этого человека туз в рукаве. Не доверяй кому попало.
– Теперь мне интересно, – прищурилась девушка. – Какие скелеты в твоем шкафу.
– Самые настоящие.
Он посмотрел на нее в упор, сохраняя полное самообладание и выдерживая чужой взгляд.
Проводил до дома, целомудренно чмокнув в лоб под шапкой, пожелал спокойной ночи. А придя к себе, расхохотался.
– Какая же ты… – смеялся молодой человек. – Какая… изумительная! Уму непостижимо, как мне повезло тебя встретить!
В комнате полумрак, но на часах всего четыре часа дня – это балконные рамы и соседний дом мешают свету проникать в помещение. Тем не менее никто не спешит щелкать по выключателю, привыкая к комфортному для глаз состоянию.
Ее квартира полностью выдает хозяйку, начиная от идеального порядка, словно здесь днями никто не бывает, заканчивая пестрой палитрой мебели, настенных плакатов, вывесок и буклетов, наскоро приколотых над письменным столом. «К чему весь этот хлам?» – думал он. Больше всего места занимал, конечно же, книжный шкаф – половину стены комнаты. Помимо книг на нем пылились статуэтки персонажей, подаренные или купленные игрушки, висела гирлянда, прятались на нижних полках старые учебники и тетради с конспектами.
…И полное отсутствие какой-либо жизни. Ни животных, ни цветов.
Просторная кухня пахла виноградом за счет аромапалочек, в прихожей стоял запах свежего дерева. Гостиная – она же спальня – сохранила атмосферу свежего постельного белья и молодой девушки, что по утрам нежится в кровати, не желая вставать. Он давно понял: у каждого есть свой собственный запах. Ярослава пахла уютом. Он представил, как просыпается здесь рядом с ней, как целует недовольное, ворчливое лицо, выслушивая мелкую ругань, как они занимаются сексом, а после каждый идет на свою работу. Что-то больно кольнуло острой иглой в груди.
– Я ничего не готовила, – ее голос буквально выдергивает молодого человека из транса; русая макушка выглядывает из-за угла. – Давай что-нибудь закажем?
– Хочешь, приготовлю? – предложил он.
– Продуктов тоже нет.
Идти до магазина было лень.
– Ладно, давай закажем.
Через час ожидания, проведенного за разговорами в такой же затемненной кухне, двое наслаждаются роллами.
