Каждое утро начиналось одинаково: Юджи болтал, а мы сидели вокруг него, пребывая в утреннем ступоре каждый в своей степени. В семь часов Сугуна подавала кофе и приглашала всех на завтрак. Она кормила свою семью, Юджи и всех гостей и друзей, которые к нему приходили. При виде Юджи она заплакала. Его зубные протезы снова сломались, и в итоге он вообще выбросил их несколько месяцев назад. Это очень сильно отразилось на его внешнем виде. Тогда, сразу после «катастрофы», он, наоборот, выглядел гораздо моложе своих лет. Это было видно и на фото тех лет, и на большинстве видео. Потом даже в свои семьдесят с хвостиком он был полон сил и энергии. И все-таки возраст догнал его. Еще в прошлом году он выглядел много лучше.
– В конце концов, есть такая вещь, как процесс старения, – говорил он, когда люди реагировали на изменения его внешности.
– Юджи, что случилось? Ты сильно сдал!
– Ничего со мной не случилось! Я выкинул свои протезы, поэтому теперь-то мои тридцать два зуба смогут вырасти снова! Эти грязные доктора превратили вас в дрожащих цыплят! Посмотри, у меня даже цвет волос восстанавливается! – говорил он, показывая оставшуюся среди седых волос темную прядь на затылке.
Он делал эти абсурдные заявления и сопротивлялся любой попытке накормить его чуть больше, чем он хотел. Он стал таким худым, что Сугуна боялась за него. На языке телугу она упрашивала его съесть хотя бы еще одну рисовую лепешку.
– Нет! Когда становишься старше, важно сбросить вес. Тогда помирать легче будет!
От одного упоминания о смерти у нее на глаза наворачивались слезы.
– Я прожил достаточно долго и насладился всеми привилегиями, которые этот мир мог мне предложить. Я готов уйти в любое время!
Это была правда: он прожил замечательную жизнь и не собирался потакать желанию продолжить ее. Когда возникла эта тема, наш страх потерять его можно было почти потрогать руками. Каждый чувствовал себя ответственным за него, упуская из внимания тот факт, что он подчинялся только своему телу и ничему больше.
В первое же утро он отвел мне роль придворного шута, когда представил всем как агента ФБР. До сих пор люди, с которыми я встретился тогда, продолжают меня спрашивать о моей несуществующей работе в Бюро.
– Ты сегодня уже подал рапорт?
– Я работаю над ним.
– Ты сказал обо мне что-нибудь хорошее?
– Как можно? Вы – угроза нашей национальной безопасности.
Представляете, какое это производило впечатление, учитывая политику США на Среднем Востоке? В годы правления Буша террор был главным средством убеждения. Подавляющее большинство европейцев боялось не столько террористов из третьих стран, сколько самого Буша. Индия более благосклонно относилась к американской политике, поскольку та способствовала появлению на рынке рабочих мест в сфере услуг.
Я работал на сцене весь день. Утро всегда начиналось с кофе, за ним следовало долгое и напряженное сидение в одной позе. Нам очень повезло, что мы могли находиться рядом с ним, но за все приходится платить, и он использовал меня для развлечения толпы максимально недуховными методами. Агент ФБР, комик, мим – это была его новая игрушка, которую он использовал для того, чтобы не дай бог никто не подумал, будто он святой. Одним это очень нравилось, другие ненавидели его за это. Только годы спустя стало ясно, как сильно отличалась та его поездка от всех предыдущих. Чем абсурднее становился наш театр, тем безумнее произносились диалоги.
