– Это был не я, – произнес он. – Я тут ни при чем. Это Боулз приводил их сюда.
Затем человечек озадаченно нахмурился, когда более внимательно рассмотрел широкополую шляпу и балаклаву Отца. Отклонившись еще сильнее назад, Отец направил луч фонарика человечку в глаза.
– Ты – не коп, – произнес человечек почти радостно, будто превзошел Отца в какой-то хитрости, после чего вскинул руку, чтобы бросить бутылку. Не задумываясь, Отец выстрелил сквозь желтый свет фонарика.
Ощерившееся лицо дернулось. Над глазом возникла маленькая черная дырочка, и в следующее мгновение затылок седой головы брызгами разлетелся по захламленной комнате, будто пригоршню гальки швырнули в лиственный куст.
Отец опустил пистолет и удалился.
Боулз сидел спиной к унитазу и прижимал к лицу грязное полотенце.
Боже милостивый. Охваченный смесью гнева, адреналина, эндорфинов радости и безрассудного желания уничтожить любого, кто встанет у него на пути, он только что убил человека. Действовал, как давно и безнадежно потерявшая управление машина. Иногда на выстрелы приезжали патрульные. Этот дом находился не в городском центре, где насилие стало привычным делом, но были ли праведные соседи знакомы со звуком пистолетного выстрела? Отец задавал себе все эти вопросы, осознавая, что теряет драгоценные секунды. Пистолет издал короткий сухой хлопок, который вряд ли был на слух чем-то страшным.
Он посмотрел на следующую лестницу, ведущую на переоборудованный чердак. Наверху виднелась закрытая белая дверь. За ней раздались удаляющийся топот и негромкие голоса. Но кто бы там ни был, звуки вскоре затихли, будто люди поняли, что он услышал их. Отец вспомнил, что видел этот чердак с улицы.
– Кто там? – спросил он у Боулза. – Там, наверху?
Боулз молчал.
У его ног Отец увидел, чем тот его ударил: полированная ручка кия для снукера, отвинченная для боя в замкнутом пространстве.
Боулз посмотрел на Отца из-за полотенца одним прищуренным глазом.
– Чего ты хочешь?
Отцу пришлось проглотить комок в горле, мешавший говорить. Он по-прежнему был настолько глубоко озадачен своими действиями, что ему пришлось усиленно вспоминать, зачем он пришел в это место.
– Мне нужна информация. – Здоровой рукой он открыл рюкзак. Двумя дрожащими пальцами нашел фотографию дочери. Подошел и положил ее на пол ванной, отступил назад, затем направил пистолет на здоровяка.
Вдруг где-то наверху скрипнули пружины кровати, будто кто-то забрался на матрас, и Отец снова оглянулся через плечо на дверь чердака. Испытывая любопытство, перевел луч фонарика на дверь и увидел навесной замок, затем снова посмотрел на фигуру, сидящую на полу ванной.
– Что я найду там?
– Ничего.
– Правда? – Отцу снова захотелось выстрелить, пока не приехала полиция, чтобы Боулзу никогда уже не сошло с рук то, что он делал в этом доме и других местах. – Фотография. Взгляни на нее. – Отец посветил фонариком на снимок. – Наклонись и посмотри.
Боулз подчинился, затем откинулся назад.
– Я не похищал ее.
– Тогда кто?
Он покачал головой.
– Дай мне подсказку, или эта штука снова выстрелит. – Отец помахал пистолетом в воздухе.
– Если я тебе все расскажу, ты меня убьешь.
– Твой дружок мертв. Я не хочу больше убивать, но мне придется. Фотография.
Боулз заерзал.
– Тебе нужно спросить про нее у Рори.
– Кто такой Рори?
– Он живет у набережной. Он говорил мне, что знает, кто это сделал.
Выглядывающий из-за полотенца глаз закрылся, из него выступили новые слезы. Отец внимательно посмотрел на лицо Боулза.
