Город спал, почти весь он был погружён во тьму и только над борделем «Ласка» ярко горели смоленые факелы, освещавшие намалёванную красными буквами вывеску. Впрочем, и они давали больше вони чем света. Закутанный в плащ всадник чёрным призраком проскакал по пустым улицам, стук копыт его коня громким эхом катился перед ним, заставляя жителей нервно ворочаться на своих жёстких постелях. Чёрный всадник остановил коня позади борделя и спешился. Тишина ночи нарушалась только шумным дыханием время от времени всхрапывавшего коня.
– Тише! Тише ты! – пробормотал всадник погладил лошадь по морде. Конь словно собака лизнул его руку большим шершавым языком.
– Я скоро приду за тобой! – всадник привязал лошадь к покосившемуся столбу, непонятно для каких целей вкопанному у стены здания. На эту сторону не выходило ни одного окна. Закутанный в плащ путник постучал в маленькую дверь, почти не различимую в темноте. Ответа не было, оглянувшись по сторонам он постучал ещё раз, уже громче.
– Иду! Иду, Лала! – послышался громкий шёпот из-за двери, грохнул тяжёлый засов, полоса света на секунду пробежала отразившись в грязных лужах. Путник проскользнул в приоткрытую дверь и улица снова погрузилась во мрак. Оказавшись за дверью всадник оказалась в объятиях невысокой чёрноволосой тёмноглазой девушки.
– Ты меня задушишь, Сэльма! – сказала она отстраняясь.
– Я соскучилась, Лала! Мы так редко видимся! – обиженно надув губы, отвечала девушка.
– Они здесь? – спросила Лалатина, она сняла плащ, подав его Сэльме, её светлые волосы рассыпались по плечам.
– Ты такая красивая! – вырвалось у куртизанки.
– Ты смущаешь меня, – отвечала Лалатина, чтобы скрыть выступивший на щеках румянец, она закусила нижнюю губу и отвернулась. Сэльма прижалась к ней своей горячей большой грудью и потянулась своими губами к губам Лалатины.
– Хватит этих игр! Я тороплюсь, Сэльма! – строго сказала ей леди Стоун.
– Один поцелуй! – потребовала Сэльма и Лалатина подчинилась. Как обычно она ощутила лёгкое головокружение от поцелуя этой проститутки. Она подумал о том, что как будто в слюне у неё содержатся какие-то странные вещества, способные свести любого с ума. Во всяком случае, слюна Сэльмы была сладкой, а язык горячим и ловким. Их поцелуй получился чуть более долгим, чем Лалатина рассчитывала.
– Что со мной? – прошептала Сэльма отрываясь от леди Стоун и отступая от неё на шаг.
– Я никому не позволяю целовать себя! Я… Что ты со мной делаешь? – прошептала он в отчаянье.
– Сэльма! – Лалатина, обнял её и прижала к себе. Куртизанка спрятала лицо у неё на груди.
– Раньше я нормально переносила, когда меня трахали, иногда даже получала удовольствие! Но с тех пор, как я познакомилась с тобой, всё изменилось! Я думаю только о тебе! Когда на меня влезает очередной пьяный, вонючий мужик, я закрываю глаза и думаю о тебе! Только так я могу перенести весь этот ужас! – зашептала она сбивчиво, – Лалатина, ты любишь меня?
– Конечно! Моя маленькая, Сэльма! Мне так стыдно, за то что тебе приходится заниматься этим! – отвечала Стоун гладя куртизанку по голове.
– Врунья! – Сэльма вырвалась, быстрым движением вытерла выступившие на глазах слёзы.
– Тебе ведь нужна вся та информация, что мне удаётся узнать? Так ведь?
Лалатина потупилась и не отвечала ей ни слова.
– Я очень счастлива, что могу быть полезна той кого люблю! – сказала она, серьёзно почти грубо, – и не берите в голову, принцесса, я всё ещё самая популярная шлюха во всём этом чёртовом городе, а может быть и во всём этом вонючем горном крае!
