Два мужика по сторонам от Олексеева направили на Джек стволы. У одного был Макаров, у другого Токарев.
– Придержи своих псов. У меня нет оружия, – косуха Джек была расстегнута, а черные кожаные брюки и тонкая футболка плотно облегали тело.
Она медленно подняла руки, показывая, что в них ничего нет. Мужчины оглядели Джек с пристрастием и убедились, что та не лжет.
– Это может быстрро измениться, – Олексеев говорил с жутким акцентом, нажимая на каждый звук. Русский английский.
– Все зависит только от тебя, – Джек держалась раскованно, в голосе ее звучала скука. – Я просто хочу поговорить.
Олексеев жестом приказал своим людям опустить оружие. Они повиновались, но стволы в кобуру не убрали.
– Вы меня искали, – подсказала Джек.
Олексеев улыбнулся, обнажая зубы, покрытые темными пятнами. Заядлый курильщик, пренебрегающий услугами дантиста.
– И мы тебя нашли.
– Да ты бы свой член не нашел, будь он хоть у тебя в трусах. Я тут стою только потому, что устала строить догадки.
Русские, стоявшие за спиной Олексеева, хохотнули, но осеклись, когда он повернулся и смерил их презрительным взглядом.
– Пахан хочет с тобой пообщаться, – сказал он Джек. Конечно же, имелся в виду глава местной русской бандитской группировки, так называемой Красной мафии.
– Чему же я обязана удовольствием личной аудиенции у него? – она знала, что редко кого приглашали переговорить с глазу на глаз с самим паханом. Обычно все его дела решали бригадиры вроде Олексеева. Личность пахана никогда не раскрывалась.
– У него для тебя работа. Большая серьезная работа.
– Почему для меня? У него полно своих людей.
– Он хочет, чтобы это сделал лучший и никак с нами не связанный. Посторонний.
Она улыбнулась.
– Кто же знал, что у него еще и вкус есть… Передайте ему, что мне не интересно.
Это была ее обычная тактика – набивать себе цену.
Олексеев недобро прищурился.
– Ох, он не обрадуется.
– Надо же! Насколько мне по барабану это… – она повернулась, чтобы уйти, уверенная, что выстрелов в спину не последует: она была нужна. Очень нужна этим русским.
– Он сделает так, что ты не пожалеешь, – поспешил добавить Олексеев. – Если, конечно, справишься с работой. Речь идет о больших деньгах. Может, с лицом что-нибудь сделала бы.
Она резко повернулась на каблуках. Тон Олексеева мгновенно смягчился.
– В смысле, ну жалко же. Ты такая красивая женщина.
Немногие осмеливались делать замечания относительно ее шрама. Он был не меньше четырех сантиметров длиной и рассекал левую щеку поперек, до самого уголка губ.
– Мне мое лицо и так нравится, – Джек откинула за спину длинные черные волосы и шагнула в круг яркого света от фонаря. Теперь ее шрам был виден очень отчетливо. – Но что-то дела последнее время идут не очень. Скажи ему, я подумаю.
На самом деле, у нее уже несколько месяцев не было работы. А это значило, что оставалось слишком много времени на раздумья о своей жизни. Слишком много лишнего времени. А со своим прошлым Джек никогда не была в ладах.
– У тебя есть время до следующего утра, чтобы решить, – сообщил Олексеев. – Большие деньги.
– Большая работа, большие деньги… – задумчиво протянула она, ухмыляясь. – Что же он пытается компенсировать?
На лице Кости была озадаченность. Похоже, он не въехал.
– Тебе больше не придется возвращаться к работе.
– Ага, и бросить все это? – ответила она, не оборачиваясь. Только обвела изящным жестом глухой вонючий переулок.
