- Значит, сходила, - сделала вывод Люда, пододвигая к себе чашку с чаем. - Не договорились?
- Вообще не поговорили толком. Идиот какой-то. Эти его пошлые намёки...
- В каком смысле?
- Да ни в каком! Я развернулась и ушла. Пусть знает, что я не такая!
- Ой, Алька, ну ты и зануда. Со своим Вадимом вообще ничего в жизни не видела. Есть мужики, с которыми любая женщина становится «такая»! - со знанием дела заверила меня подруга.
- И что в них особенного, в этих мужиках?
- Так не объяснишь. Это чувствуется на интуитивном уровне, - выдала с философским видом Людмила.
Я не хотела развивать тему. Потому что от одной мысли о Ярославцеве у меня ноги слабели и внутри всё переворачивалось. Только не потому, что он какой-то особенный мужик, как предположила Людка. А потому что он меня невыносимо раздражал.
Салон антиквариата «Хронограф» принадлежал этому человеку. Я съездила не только к нему в офис, но и в сам салон. Хотела иметь представление о масштабах его бизнеса. Конечно, не он там продавал предметы старины, а какой-то парень, видимо, нанятый продавец. Я сделала вид, что хочу купить какую-нибудь старинную безделушку. Юноша мне предлагал разные варианты, рассказывал об истории той или иной вещи, называл цены, от которых у меня глаза на лоб лезли. Теперь понятно, откуда у Ярославцева средства на то, чтобы купить любую понравившуюся квартиру. Странно только, что его выбор пал именно на нашу жилплощадь. Что в ней такого особенного?
- А Вадик не звонит? – жуя пирог, поинтересовалась кума.
- Нет, слава богу. Наверное, по уши в новой любви.
- Не говори. Им всем сначала кажется, что теперь-то всё будет по-другому. Хотя я где-то читала статистику, и там говорилось, что подавляющее большинство мужчин потом жалеет, что ушли от жены.
- Мне всё равно, Люд, веришь? Вообще не до него сейчас. И уж тем более не до его любовницы.
- Она стопудово себя уже женой вообразила, - криво усмехнулась Люда. - Любовница всегда считает себя главной героиней. Но на самом деле у неё лишь второстепенная роль. Главные действующие лица - это муж и жена. Именно между ними происходит основное действие драмы.
- Люд, тебе книги надо писать. Ты так красиво говоришь!
- Ой не, на книгах я столько не заработаю, как на перманенте, - фыркнула кума. – А ты, кстати, работу нашла? Представляю, каково тебе сейчас. Вадик хоть и мудак, а зарабатывает, наверное, нормально.
- Не знаю я, Люд. Он никогда не отдавал мне зарплату. И не говорил, сколько зарабатывает. Все деньги всегда были у него. Он покупал то, что нужно для дома, еду, какие-то бытовые принадлежности. Я тратила на себя и ребёнка детское пособие. И подарки мужу с тех денег делала. Он, по-моему, все наличные деньги всегда с собой возил, дома не хранил. И от его карт я паролей не знала. Но тогда меня всё это вообще не смущало, казалось правильным. Мы не бедствовали.
- Дикость какая-то, - повела плечами Людмила. - Вот такие отношения учат женщину не надеяться на мужчину и, в конечном счёте, обходиться без него. А потом и вовсе уходить к другому.
Опять эти разговоры про другого… Всё же тема новых отношений, к которым меня упорно подталкивала подруга, напрягала. Где я возьму мужчину, который согласиться воспитывать чужого особенного ребёнка? Да невозможно это!
К слову, когда я в подробностях рассказала Люде о поведении Ярославцева во время нашей с ним встречи, та, в отличие от меня, восприняла это совершенно спокойно и предположила, что он мог просто так шутить.
