На секунду я закрыла глаза. Последнее, чего мне сейчас хотелось, это думать о них. Я протянула руку, чтобы взять бокал с вином, и заметила в одном из пустовавших кресел гитару Джеймса.
– Много играешь в последнее время?
Он кивнул:
– Да, при любой возможности.
– Пока меня нет дома, – сказала Кэти. – Держу пари, ты бренчал каждый день всю последнюю неделю?
Он рассмеялся:
– Чаще, чем в другое время.
– Он предпочитает играть в мое отсутствие.
– Потому что тогда она не пытается тебе подпевать? – с улыбкой спросила я.
Он лукаво усмехнулся:
– О, это просто невыносимо для меня.
И снова память перенесла меня в прошлое, когда нам всем было по семнадцать лет. После занятий в колледже я приходила к Джеймсу, мы ложились рядом на его узкую односпальную кровать, и он играл на гитаре, а я думала, что мой парень – само совершенство. Те месяцы стали самыми счастливыми в моей жизни. Однажды Кэти увязалась за мной, и когда Джеймс заиграл, мы оба чуть с кровати не свалились при звуках ее пения. У нее оказался поистине ужасный голос – тонкий и пронзительный. Мы с Джеймсом переглянулись, а потом хохотали до слез.
– Что такое? В чем дело? – допытывалась тогда Кэти. – Над чем вы смеетесь?
А теперь мы с подругой сидели рядом на диване, а Джеймс вытянулся в кресле у камина. При ровном пламени свечей время, казалось, остановилось.
– Итак, – произнес Джеймс, – значит, он от тебя ушел?
Словно ослепленная внезапной вспышкой, я вернулась в сегодняшний день, причем успела заметить, как Кэти обменялась с мужем многозначительными взглядами. В ту минуту я была для них человеком со стороны. Неприятное чувство, и мной овладел соблазн изменить ситуацию, напомнив Джеймсу, что мы все уже обсудили позапрошлой ночью, но пришлось сдержаться, чтобы не испортить вечер.
– Ушел так, что и следа не осталось. Будто никогда вообще не жил со мной, – ответила я, отхлебнув вина.
Видимо, они даже не подозревали, до какой степени мне тяжело говорить об этом.
– Он удалил из твоего телефона свой номер? – спросил Джеймс.
– Не только номер, – вмешалась Кэти. – Все сообщения и электронные письма тоже.
– Но разве его номер не сохранился в списке принятых вызовов?
Я покачала головой.
– Все входящие и исходящие вызовы тоже удалены.
Джеймс наморщил лоб:
– Но ведь таких вызовов должно было накопиться сотни за несколько лет. А остальные звонки все-таки сохранились в памяти?
– Я получила новый мобильный телефон в подарок на Рождество и сменила оператора, но они сохранили все мои контакты, хотя не перенесли полный список звонков и текстовых сообщений. Оставили электронную переписку. Причем только мои письма, а остальное исчезло. Но тогда меня это не обеспокоило. К чему хранить тексты и телефоны людей, которым я в последний раз звонила много лет назад?
– А ты не создала запасной копии?
– Скопировала лишь фотографии. Но он стер и копии тоже.
– На самом деле это не имеет значения, – заметил Джеймс. – Все указывает на то, что Мэтт больше не пользуется прежним телефоном. – Он наполнил наши бокалы вином. – Мэтт оставил свой ключ от дома?
Я кивнула:
– Да, он висит на обычном месте. На крючке в кухне у задней двери.
– Больше того, – поспешила добавить Кэти, смакуя каждое слово, – он поставил ее телевизор и книги туда, где они находились до его переезда к ней.
– Что?
– Комната выглядит так же, как до его появления в ее доме. Правда, Ханна?
Я покраснела. Джеймс лишь на секунду заглянул в гостиную, когда навещал меня, и мне показалось, что он не успел заметить перемены в обстановке. Было понятно, что он специально приехал, чтобы найти Мэтта. И в мои намерения не входило делиться всеми подробностями того, что Мэтт сделал. Ладно, положим, Джеймс уже все мог знать со слов Кэти. Но я сама ни во что не хотела посвящать его. Хотя наши близкие отношения исчерпали себя уже давно, он оставался моим «бывшим», и унижаться перед ним было особенно неприятно.
