Девушки сидели на кровати в комнате Моники. Ульрике взяла в руки подушку и сжала её в объятиях. Моника расправила покрывало, чтобы поверхность стала ровной. Она стала мешать колоду карт, а потом протянула её Ульрике.
– Сдвигай! – попросила она.
Ульрике одним пальцем сдвинула колоду карт пополам в сторону Моники, и та снова её перемешала. Затем она вытянула из колоды первую карту и только собралась её открыть, как Ульрике остановила её жестом.
– Постой… а твои карты могут врать? – сомневаясь, спросила она, будто желая оттянуть время гадания.
Моника замерла с вытянутой рукой, в которой крепко сжимала пёструю карту, и посмотрела на подругу.
– Хватить меня сбивать! – сказала она раздражённо и потом, успокоившись, добавила: – Никто, кроме меня, больше не прикасался к этой колоде. Карты слушаются только меня! Они намагничены моей энергетикой, а когда такое происходит – карты не могут врать.
И Моника легонько подсмотрела карту. Она насторожилась, так как выпавшая карта была не к добру.
– Расскажи мне, кому ты ещё гадала? И сбылось ли хоть что-нибудь? – недоверчиво спросила Ульрике, прищурив глаза, чтобы убедиться в компетентности подруги во владении картами таро.
– Гадала, конечно! И себе в первую очередь, – гордо произнесла Моника.
– Ну и? Продолжай! – пыталась вывести на разговор подругу Ульрике.
– Всё сбывается, но, правда, не сразу. Потихоньку… – замямлила вдруг Моника.
– Что, например? – устроила допрос Ульрике.
Моника положила карту обратно в колоду и, опустив глаза, стала интригующе улыбаться:
– Не скажу. Знаешь, это секрет, – загадочно произнесла она.
– Неужели? Ты серьёзно? Я же знаю все твои секреты! – сразу же развеселилась Ульрике.
– Как же мне охота тебя сейчас придушить! – смущённо заулыбалась ещё сильнее Моника.
– Ой, ты, кажется, покраснела! Давай колись! – засмеялась Ульрике во весь голос.
Моника закинула свою цветную чёлку назад, приподняла бровь и произнесла:
– Я чувствую себя такой дурой, но кажется…
– Что кажется? Говори-говори, быстрее! – взбудоражено воскликнула Ульрике.
– Не перебивай! Я сейчас скажу… в общем, я, кажется, влюбилась… – и она расплылась в дурацкой улыбке.
– О, боже! – закрыла руками лицо Ульрике. – И ты молчала?! Быстрее рассказывай, кто этот красавчик, – и она всплеснула руками. – Это Мадис?
– Нет… – помотала головой Моника.
Ульрике стала тормошить подругу руками.
– Это Пеетер?
– Нет! – выпучила глаза Моника.
– Ну, кто же он? Кто? Райнер? Михкель? Сандер?
Моника мотала головой в знак отрицания и краснела. Ульрике уже перебрала все имена парней из их класса и со двора, но Моника всё продолжала мотать головой. Тогда Ульрике, успокоившись, сказала:
– Всё, я сдаюсь! Нет больше никаких догадок, – и она скрестила руки на груди.
– Это Оскар… – мечтательно произнесла Моника.
– Что? Этот качок из спортивной секции? – теперь уже Ульрике выпучила глаза на подругу и засмеялась.
– Да, мне кажется, что на прошлой вечеринке у Яники между нами проскользнула искра, – нежно произнесла Моника.
– Тебе кажется или?.. – прищурилась Ульрике.
– Всё серьёзно! – выкрикнула Моника, прервав подругу на полуслове, и девушки рассмеялись.
– Дай я тебя обниму! – Ульрике приблизилась к подруге и обняла её. – Я так счастлива за тебя, что ты наконец-то познала химию любви! И я сама уже немного начинаю тебя ревновать к этому Оскару, как ты меня к Эрику!
– Всё, заканчиваем с ванилью. Ты же знаешь, как я это не люблю, – стала отпихивать подругу назад Моника. – И мне кажется, что ты пытаешься заговорить мне зубы.
