– Что это? – спросил Алексей.
Оказывается, они вместе с Тарасом вышли из строя и следуют за мной по пятам. Я обернулась, встретила сияющий взгляд княжича Чебукова, нахмуренный взгляд Белкина и растянула губы в улыбке.
– Моя собственная линия защиты, – спокойно ответила я, рассыпая остатки семян. – Тройная, между прочим. Горнянка подожжёт первые ряды тварей, шипики замедлят движение, а лианы высосут энергию.
– Такого не бывает, – нахмурился Белкин. Да, бравые военные привыкли мерить всё понятными категориями. – Шипики разве что кошку могут задержать, да и лианы…
– Хищники, – оскалилась я и влила немного энергии в ближайший ко мне росток. – Совершенные хищники, поглощающие в том числе жизненную энергию, – я поманила к себе голодную поросль, обвила её вокруг запястья и вытянула руку вперёд. – Активная стихия – флора. Я знаю о растениях всё.
Вот теперь можно изобразить дурочку с ограниченной фантазией. В родовых книжках, которые так вовремя дал мне отец, подобные способы использования растений описаны вполне неплохо. Раньше флористы были куда изобретательнее. Или всё дело в том, что среди стихийников стало больше боевых магов?
– А горнянка? – с интересом спросил уже Наумов. Это у них соревнование такое – разузнать побольше о Ярине Войтовой и при этом не выставить себя идиотом? – Почему она на первой линии? Почему не на последней?
– Потому что так горящие твари не доберутся до нас и не поджарят нам… что-нибудь, – хмыкнула я, пожав плечами. – Согласитесь, пылающие огнём твари – это последнее, что захочешь видеть перед смертью. А так их задержат шипики и лианы. Всё просто же.
– Это… очень странная тактика, – признался Белкин, глядя на меня с подозрением. – Но мне кажется, что она может сработать.
– Только на первой волне, – предупредила я, точно зная, что все мои травки не выстоят против полчищ тварей. По крайней мере сейчас я точно не могу напитать те же лианы так, чтобы они затянули весь периметр вокруг разлома. – Вторая сметёт мои травки и не заметит. Да и нас сметёт…
– Вы много знаете о разломах и тварях, – герой Империи прищурился и склонил голову к плечу.
– Молодёжи свойственно интересоваться опасными вещами, – я улыбнулась, повторив позу Белкина и прищурила глаза точно так же. – Кто-то изучает боевую алхимию или артефакторику. Я изучаю разломы и тварей. Безопасно и весьма познавательно, – резко замолчав, я развернулась к разлому. – Десятиминутная готовность.
Всё завертелось с нарастающей скоростью. Я чувствовала напряжение со стороны нашей «армии». Старшеклассники с перекошенными лицами занимали позиции, доставали стрелы и разминали запястья. Кажется, сейчас я увижу настоящую боевую магию в действии – не на тренировочных полигонах, а в бою.
Интересно, как быстро мои одноклассники могут кастовать боевые фигуры? Каким особым приёмам их обучили? Каждый древний род владел уникальными умениями и заклинаниями, недоступными другим. И за такие знания когда-то велись войны.
Войтовы, к примеру, имеют способность маскировки на местности. Это не обычная стихийная трансформация, как у шаманов из моего мира. Я читала про деда Ярины, который мастерски воссоздавал ландшафт, а сам переходил в другое место через подземные тоннели.
Все эти мысли пронеслись в моей голове за доли мгновения, пока я прикидывала, какого уровня импульса будет достаточно для моих зелёных питомцев. Напитаю слабо – они не удержат крупных тварей. Перекормлю – и они вспыхнут разом, лишив нас дополнительных минут.
