Пророчества книги Даниила: происхождение, история экзегетики, толкование. Царство святых Всевышнего и мировая история - страница 33

Указанные примеры демонстрируют нам еще одну примечательную черту типологии – ее тесную связь с пророчеством. Как отмечает американский исследователь Б. Паркер «типология в действительности демонстрирует больше близости с пророчеством, чем с аллегорией. В реальности многие ученые определяют типологию как форму непрямого пророчества»95. Протестантский теолог Г. Бил пишет, что типология «является не простой аналогией, а заключает в себе некоторую форму пророческого смысла». Он полагает, что типология представляет собой «непрямое пророчество», которое может быть извлечено даже из текста Писания, первоначально не имевшего пророческого смысла (например, трактовка Исх 12, 46 в Ин 19, 36). По его мнению, «основная разница между прямым исполнением пророчества и непрямым типологическим исполнением состоит в том, что прямое исполнение есть то, что было прямо предсказано в словах пророка, в то время как непрямое исполняет то, что косвенно предвосхищалось историческими событиями, о которых повествовалось»96.

Христианские теологи в большинстве случаев усматривают примеры подобной пророческой типологии в Новом Завете, однако мы видим, что в реальности она не ограничивается древней канонической экзегетикой, а продолжает использоваться и современными богословами. Описанные в Библии события остаются источником образов и аналогий, необходимых для осмысления современной реальности. В нашей работе мы также будем периодически прибегать к типологической интерпретации Священного Писания. В некоторых случаях она будет производиться параллельно с выявлением содержащегося в библейском тексте sensus plenior. В этих случаях сам библейский текст будет служить указанием одновременно на древние и более поздние лица и события (буквальный смысл и sensus plenior), а лица и события, подразумевавшиеся буквальным смыслом, будут служить типом лиц и событий, на которые указывает sensus plenior97.

Некоторые современные богословы также выступают в поддержку использования аллегорического метода толкования Священного Писания. Так, близкие идеи мы находим статье американского исследователя истории средневекового христианства Д. Стейнметца, который полагает, что традиционное мнение о многозначности библейского текста гораздо ближе к истине, чем представление о единственном смысле текста как sensus literalis, идентифицируемом с sensus originalis98. В целом его понимание библейской герменевтики приближается к идеям Рикёра и предполагает принципиальную многозначность любого текста, который каждый раз обретает новое значение в процессе его восприятия слушателем/читателем.

Стейнметц идентифицирует буквальный смысл с оригинальным авторским смыслом, а духовный смысл – со смыслом, возникающим в процессе восприятия текста. Примечательно, что Стейнметц не усматривает необходимости в особой герменевтике для прочтения Библии, ставя ее в один ряд с другими классическими текстами, что делает его подход несколько проблематичным. Более интересные идеи, по нашему мнению, высказывает современный американский исследователь К. Спаркс. По его мнению, аллегорический метод в современной экзегетике может использоваться по аналогии с sensus plenior: мы можем предположить, что, хотя жанр рассматриваемого нами текста не был аллегорией с точки зрения человеческого автора, Бог вложил в него именно аллегорический смысл, раскрываемый современным комментатором