– Этот замок такой огромный, – разувшись, я взяла тапки в руки и начала подниматься по ступеням босыми ногами, ощущая исходящий от них холод.
– Зачем ты разулась? – в недоумении, спросил идущий позади меня Димитрий.
– Ну, как же, – замялась я, не поняв сути вопроса. – Здесь так чисто, а мы только с улицы пришли.
– Просто надень обратно, – натянуто сказал Димитрий, пройдя мимо меня.
Поднявшись по лестнице, мы прошли еще немного вперед и, наконец, остановились напротив высокой двери, возле которой стояли двое крепких стражей в синих кафтанах. Они вскинули головы и выпрямили спины, выпячивая грудь вперед, как только мы появились в поле их зрения.
– Мы на месте, – суетливо сказал старик, подбежав к двери. – Давай, Анна, сюда.
Старик жестом показал мне подойти ближе и толкнул дверь руками.
Войдя внутрь, я покрутила головой по сторонам, стараясь осмотреться. В комнате было одно огромное окно, хорошо пропускающее дневной солнечный свет. Все стены и потолок были разукрашены нежными узорами приглушенных оттенков, а внутреннее убранство было изысканным и богатым. В каждом углу комнаты стояли вазы, заполненные пышными пионами, розами и ромашками.
В комнате стояла большая кровать с балдахинами, которые также были украшены живыми цветами.
Повернув голову в сторону, чтобы внимательнее все разглядеть, я внезапно встретилась взглядом со взглядом Димитрия. Князь молча всматривался в мои глаза, стараясь отыскать в них ответ на какой-то, мучающий его вопрос.
Его прекрасные, темно-зеленые глаза… У меня не хватило сил, чтобы справиться с тяжелым взглядом князя, откровенно изучающим меня без всякого стеснения. Я отвела взгляд, отвернув голову, ощущая, как мои уши, загорелись, словно их обожгло огнем.
– Анна, подойди, – позвал меня старик, стоя возле кровати. Он небрежно бросил на пол свой кулек.
Аккуратно подойдя, я вздрогнула, широко распахнув глаза. Передо мной лежала худая, обтянутая посеревшей кожей маленькая девочка. Сквозь ее длинные волосы отчетливо пробивалась седина, а тело, с ног до головы было покрыто язвами. Находясь словно в бреду, она все время жмурила глаза от мучавшей ее боли. Рядом с ее кроватью сидела пожилая женщина, постоянно смачивающая в холодной воде повязку, что лежала у ребенка на лбу.
– Это княжна Есения, – старик посмотрел на ребенка печальным взглядом. – Младшая дочь Царя.
– Что с ней случилось? – я протянула руку, желая прикоснуться к девочке, но меня остановила рука Димитрия.
– Не касайся ее, – холодно бросил князь. – Это может быть опасно.
– Княжна не встает с постели около года, – старик стоял напротив нас, по другую сторону от кровати и задумчиво гладил себя по бороде. – С тех пор, как эта зараза пристала к ней, никто так и не смог помочь девочке. Моя магия бессильна, а снадобья и травы помогают лишь на время унять ее боль.
– Как с ней это случилось? – скрестив руки позади себя, чтобы ненароком не коснуться девочки, спросила я.
– Воды Мрада, – твердо ответил Димитрий, с сожалением посмотрев на ребенка. – Ее отравили.
– Зачем кому-то понадобилось травить маленького ребенка? – спросила я, нахмурив брови и ощутив, как внутри, меня начала обуревать ноющая боль несправедливости.
– Они не ребенка хотели отравить, а ее мать, Царицу Ярикты, – ответил Димитрий, скрестив руки на груди.
– И, у них это получилось, – отвернув голову к окну, сказал старик. – Царицу отравили. Она умерла сразу, а Есения стала жертвой случайно, сделав глоток из маминого кубка.
