– Погоди, сейчас взвешусь, и ты продолжишь! – перебила Света недовольно вздохнувшую Натаху, сжав руки в кулаки и прикусив от волнения губу. Видимо, она переживала, что после плотного, по ее мнению, обеда, состоявшего из капустного салата и овощного рагу, она набрала лишних пять кило. Немного помешанная на стройности, она даже не поленилась и привезла с собой на отдых электронные весы.
– А! Кошмар! – завопила в отчаянии Светка, схватившись за голову. – Вчера после обеда я весила пятьдесят пять, а сегодня уже пятьдесят пять двести! Я толстею!
– А ты одежду сними, – предложила Эля, подходя к подруге и заглядывая через плечо в ее блокнот, в котором та вела дневник наблюдений, записывая показатели несколько раз в день, чтобы мимо нее ни один лишний грамм не проскочил.
– Или просто сходи в туалет, – недовольно пробормотала я, упав на кровать. Понимая, что такими темпами мы на море не скоро соберемся, в душе начала подниматься волна раздражения. Лучше бы остались на пляже и поели в столовой на берегу, как вчера. Так нет! Одной надо было срочно очистить лицо и нанести свежий крем, а другая хотела приготовить на всех обед, приговаривая, что еда должна быть здоровой и полезной. Ага! И это мне постоянно втирала та, что частенько грешила шоколадками и пирожными, а потом доставала нас причитаниями о том, что поправилась.
– Точно! Надо скомбинировать оба ваших предложения! – воскликнула Света, стягивая с себя коротенькую маечку, открывающую, кстати, весьма неплохой пресс и стремительно вбегая в ванну. – Подождите, я скоро!
– Так ведь вчера ты не раздевалась… – начала было громко говорить Натаха, но под нашими с Элей убийственными взглядами и шепотками «молчи!» резко затихла и прошептала. – А-а-а-! Точно. Она же нам весь вечер будет потом мозг выносить тем, что толстая…
– Да, и заставлять фотографировать со всех ракурсов, – заговорщицки добавила Эля, немного выпучив свои темно – карие с желтыми крапинками у самых зрачков, глаза. Вообще, она среди нас была самая красивая по моему личному мнению: пухлые губки, прямой, слегка вздернутый носик, острый подбородок, немного раскосый разрез глаз, делающий ее похожей на этакую элитную породистую кошечку, высокие скулы, нежная, бархатистая кожа, темно-каштановые волосы до плеч, необычный цвет которых был насыщенным и ярким от природы. Высокая, хрупкая, при этом с большой, упругой грудью, она постоянно притягивала мужские взоры. В противовес ей, я была обычного телосложения, среднего роста, с длинными, до пояса, волнистыми русыми волосами, которые чаще всего заплетала в простую косу, круглыми, вечно розовыми щеками и горящими из-под очков любопытством и любознательностью болотного цвета крупными глазами. В общем, совершенно ничем не примечательная и не выделяющаяся из толпы девчонка двадцати трех лет, у которой-то и отношения были лишь раз в жизни, да и те не продлились долго.
– Свет, ты скоро? – протянула Наташа, заправив за маленькое ушко светлую прядь волос, выбившуюся из хвоста, доходящего до лопаток. Они у нее, кстати, как и скрывшейся в ванной зожницы, были крашеные, но от этого ее грива не выглядела менее роскошно и являлась главным украшением. Вообще она была немного пухленькой, но эта мягкая полнота так ее красила, что глядя на ее пышные формы многие просто захлебывались слюной. «Не все любят глодать кости!» – приговаривала она, с пренебрежением глядя на огуречный салат Светы и надкусывая сочный, золотистый чебурек. Кстати, они в этом плане всегда были ярыми соперницами, и каждая норовила навязать свою жизненную позицию. Пока проигрывала наша спортсменка, так как порой не могла сдержаться от предложенного Наташей угощения и уминала за обе щеки ее сладости, а потом тихо под нос ругала себя и обещала, что это было в последний раз. Вот и сегодня мы втроем пошли есть здоровую пищу домой, а наша пышечка фыркнула и отправилась в прибрежную кафешку поглощать фри и бургер, заявив, что отдыхать надо со вкусом и не отказывать себе в маленьких радостях.
