Наконец, Кристиан притормозил возле очередной двери и, что неожиданно, с любезным поклоном распахнул ее передо мной, пропуская в довольно просторную комнату, залитую ярким лунным светом, льющимся через высокое, в пол, арочное окно, ведущее на полукруглый балкончик. Сейчас я могла рассмотреть только темные нагромождения скал, о которые с еле слышным шумом разбивались волны, подтверждая слова хозяев о том, что мы находимся на острове. Тяжелые, светлые портьеры и легкий, газовый тюль покачивались от гуляющих здесь сквозняков. Небольшая кровать с прозрачным, расшитым звездами балдахином утопала в многочисленных подушках и пене розовых и бежевых кружев. Мягкий светлый ковер с пушистым ворсом так и манил погрузить в него уставшие ножки. Овальное, в полный рост зеркало, обрамленное широкой, резной рамой, отражало наши фигуры: высокую и поджарую, с любопытством взирающего на меня мужчины, и мою, выглядящую хрупкой и маленькой на его фоне, сжавшуюся от холода, заморозившего уже, казалось, все внутренности. Вычурный комод на изогнутых ножках, кресло с высокой спинкой и круглыми подлокотниками, устроившееся возле небольшого камина, расположенного напротив кровати, плотные гобелены, скрывающие голые каменные стены, на которых были искусно вышиты яркие, разноцветные цветы. Подобная обстановка явно намекала на то, что вот именно этот интерьер был явно родом не из моего мира. Здесь словно каждая вещь была наполнена историей и дышала средневековой роскошью. В углу комнаты рассмотрела дверь, наверняка ведущую в уборную, которая, очень надеялась, окажется более современной, так как к ночному горшку я была морально не готова.
– Замерзла? – участливо спросил Кристиан и, так и не став дожидаться ответа в тот же миг тихо прошептал заклинание и совершил пасс руками, невообразимым образом скрючив и переплетя пальцы. Под моим потрясенным взглядом задернулись портьеры, вспыхнул огонь в камине и загорелись свечи в вычурном канделябре, установленном на комоде, затопив уютную спальню золотистым мягким светом, а балдахин над кроватью замерцал разноцветными бликами, что, как я предположила было что-то вроде согревающего полога, так как от него заметно повеяло теплом.
– Лучше? – улыбнулся маг.
– Да… спасибо, – шокировано уставилась в красивое, мужественное лицо, испещренное на лбу множественными тонкими шрамами, так как от него ничего подобного совершенно не ожидала. С чего это он со мной такой добренький, а на остальных зверем рычит? Его поразительно глубокие, словно омуты глаза заворожили и пленили мой взгляд, заставив потеряться в реальности и забыть вообще обо всем на свете, кроме того, что он невыносимо притягивал к себе и заставлял желать намного-намного большего. Перед внутренним взором неожиданно вспыхнули яркие, реалистичные картинки наших переплетенных обнаженных тел на полу возле камина, его сильные руки на моих бедрах и его обжигающие губы на чувствительной коже… В ушах, словно наяву, прозвучал мой полный наслаждения стон и его глухой, хриплый рык, отозвавшийся во мне волной обжигающего внутренности желания. К щекам мгновенно прилил жаркий румянец и, растерянно отшатнувшись от Кристиана, я приложила ладони к лицу и несколько раз тряхнула головой, чтобы прийти в себя. Это… это что такое было? Моя ожившая фантазия? Или все же не совсем моя? Мужчина рядом со мной напряженно застыл, словно готовый броситься в атаку зверь, отчего на его шее заметно вздулись вены, и, прикрыв веки, сжал до хруста кулаки и тяжело вздохнул. На несколько бесконечно долгих секунд между нами повисло тягучее молчание, в течение которого я все еще пыталась осознать произошедшее, но вот он после очередного вздоха все же распахнул глаза и, криво усмехнувшись, хрипло проговорил:
