– Остынь, братец. Прошло две тысячи лет. Никого не волнуют тогдашние разборки.
– Разборки?! Эта женщина должна была стать моей женой!
– Сегодня сказали бы, что это был контроль качества. Не мог же я позволить, чтобы мой брат женился на какой-нибудь…
От внезапного толчка в грудь Ливиан покачнулся и чудом удержал равновесие.
– Ну, хватит, Деон. Теперь поговорим серьезно. Я пришел с предложением, и лучше бы тебе меня выслушать.
– Вертел я твое предложение сам знаешь где.
– Ко мне приходил Самаэль.
– Его жену ты отыметь не успел, так что дело, наверное, в ком-то другом.
– Нет, дело как раз в его жене. Пойдем в бар, я замерз. Там поговорим.
Деон прищурился.
– Это он вернул тебе магию?
– А заодно и тебе. – В руке Ливиана появился медальон. – Видал?
– Папашу напряг, значит. – Бог-следопыт замолчал, осмысливая происходящее.
– Ты вроде не удивлен.
– Чую подвох.
– И даже представить себе не можешь, какой. Но, как я уже сказал…
– Да-да. Ты замерз, пойдем в бар. С тебя пиво.
***
Помятая официантка взяла со стойки, за которой медленно и печально протирал стаканы сонный бармен, две бутылки пива и принесла их к столику гостей.
– Как насчет ужина? – спросила она с таким видом, будто ответ «нет» сделает ее счастливой на год вперед.
– Спасибо, мэм, только пиво, – сказал Ливиан. – Если нам что-то понадобится, мы вас позовем.
Девица бросила осуждающий взгляд на всклокоченную шевелюру Деона и ушла к стойке.
– Пророчество, – произнес он уже в который раз за последние полчаса. – Даже не верится. Прошло столько… черт. Прошла целая сотня вечностей. Я много думал об этом. Как-то раз даже решил, что у него есть срок годности.
Только сейчас он осознал, как сильно ждал этого момента. Встречи с кем-то из братьев и сестер, которые сообщат ему нечто подобное. Не с Ливианом, конечно, но теперь-то какая разница. Важнее другое: пророчество до сих пор существует. Найдет ли его Лилит – это вопрос. Найдут ли они Лилит? Черт, а где они вообще будут ее искать?
– Не знаю, – отозвался на его мысли Ливиан. Деон вспомнил, что раньше, в те дни, когда сад Жреца был бесконечным, а самые отъявленные отщепенцы из числа пятидесяти богов не сотворили и сотой доли пакостей, они дружили. Так, как могут дружить только братья, у которых есть все – и которым нечего делить. О, прекрасные деньки. Они сидели под диковинными деревьями, ели сладкие фрукты и любовались единорогами. И редко произносили что-то вслух, так как общались, в основном, мысленно. – У Самаэля нет ни намека на план. А у меня – тем более.
– Но нельзя же просто взять и отправиться неизвестно куда в поисках неизвестно чего, – пожал плечами Деон, делая щедрый глоток из бутылки. Пиво было что надо: в меру крепкое, в меру холодное. В отличие от брата, мерз он редко. – Давай-ка пораскинем мозгами. К кому можно обратиться за помощью?
Ливиан молчал, разглядывая этикетку на своей бутылке. Рука Деона уже в который раз прикоснулась к монетке из храмового серебра, которую он повесил на шею. Что-то в теле определенно менялось… но голоса он до сих пор не слышал. А, значит, магия вернулась не полностью. Заговорит ли с ним голос спустя две тысячи лет? Трижды проклятый дар ревнив и обидчив, как женушка, которой не подарили на день рождения заветный букет роз. Нет, нельзя так говорить. Конечно, он заговорит. Не может не заговорить, ведь голос – его часть. Сущность, с которой он когда-то делил тело. Делит и сегодня, но связь между ними истончилась, почти оборвалась. Им обоим предстоит поработать для того, чтобы ее восстановить. Размышляя об этом, Деон из могущественного создания, не побоявшегося заглянуть во тьму и получить от нее самую мрачную и сильную магию в двух мирах превращался в самого обычного эльфа, одного из своих жрецов. Жизнь следопыта – это вечное метание между точками «я хочу, чтобы голос замолчал, чтобы он замолчал навсегда и не сводил меня с ума» и «о боги, кем же я стану, как смогу продолжать топтать эту землю, если голос замолчит навсегда». Они всеми доступными средствами пытаются убить врага внутри себя и приходят в ужас, если он пребывает в спокойствии слишком долго. Люди и темные существа говорят, что нужно жить в настоящем. Прошлое – полузабытые воспоминания, растворившиеся во мраке. Будущее – шаткая философская концепция «а что, если». И только у следопытов все не так, как у остальных. В их личном пространстве нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Есть лишь расслоившаяся реальность, которой правит голос. И именно голос решает, какой из этих слоев в это мгновение является истинным.
