– Так… – произнес Кот, едва они достигли безопасного участка. – Похоже, кому-то из нас жить надоело.
Он сжал кулаки – до боли, до хруста. Потный страх от первой встречи со смертью искал выход и находил его в злости. Будь на месте Акима кто другой – сразу зарядил бы по морде. Чтобы не расслаблялся. Потому как в Зоне всегда так: из-за одного растяпы погибает опытный сталкер. И наоборот – вдвоем шансы на выживание возрастают. Если второй, конечно, не тупая овца, безмозглое мясо на поводке…
Кулаки разжались сами собой. Глядя в глаза Акиму, сталкер понял: этого ударить он не сможет. Не такой это человек, чтобы учить его уму-разуму, валяя мордой, как кота, в собственной луже. Нужно было просто найти правильные слова. «Просто»… Что может быть сложнее, чем найти правильные слова?
Он бросил рюкзак на серую землю. Здесь было не так живописно, и почва грубая, и пыль – зато все привычное, надежное. Земное. Сел на рюкзак, вытянул из-под себя флягу. Устало отвинтил крышку, хлебнул, глядя на Акима снизу вверх. Тот стоял, что называется, «как поставили», топчась на месте и потерянно озираясь. Странный малый. И чего это он так заинтересовал научников? Да еще и службистов, чтоб их…
– Сядь, не мельтеши! – бросил Кот.
Аким послушно сел прямо на землю. И только после этого принялся стаскивать с плеч неудобный рюкзак.
– М-да… – протянул Кот. – И как только ты умудряешься в своих предсказаниях не путаться. Предсказатель…
– Я не предсказатель, – отозвался Аким. – Я медиум.
– А разница?
– Я не знаю точно… – Аким дернул плечом. – Так в лаборатории меня прозвали. Вроде предсказатель, он как бы от себя предсказывает, свою версию будущего. А медиум сам ничего не толкует. Он всего лишь посредник.
– Так ты посредник? – Кот разглядывал Акима из-под полуприкрытых век. – Между кем же?
– Я не знаю, – тихо сказал Аким. – Иногда мной говорит Голос.
– Голос?
– Да. Но чей это Голос, и зачем он говорит, я не знаю. И никто не знает, сколько ни пытались понять. Я все детство провел в лабораториях. Все, что помню, – это провода, аппаратура, электричество, шприцы, капельницы, препараты… – Аким нахмурился, замолк.
Кот подождал немного. Не дождавшись продолжения, спросил:
– И что же?
– И ничего, – Аким издал странный сухой смешок. – Как-то решили на мне попробовать новый аппарат. Там использовались какие-то странные штуки из Зоны. Тогда я не знал, что такое Зона. На голову еще нацепили такой обруч из белого металла. Он не касался головы и тихо так вращался, будто висел в воздухе. Как нимб на иконе.
– «Белая вертячка»! – оживился Кот. – Редкая штука! И, что дальше было?
– А дальше, – Аким бледно улыбнулся. – Дальше я очнулся. И как оказалось, пролежал без сознания двадцать четыре года.
– Да уж… – немного разочарованно протянул сталкер. – Не много ж пользы ты принес науке.
– А я считаю, что это хорошо, – неожиданно жестко заявил Аким. – Незачем людям знать про Голос. Лучше бы его вообще никогда не было…
Он замолчал, уставившись в землю, погруженный в собственные мысли. Видать, непросто жить на свете с неведомым Голосом в голове, да еще провалявшись двадцать лет на больничной койке. Одно только настораживает: что такой, на голову стукнутый, парень ведет его черт знает куда, а он послушно идет вслед за ним на веревочке. Как баран на бойню.
Размышления прервал голос спутника:
– Я все тебе расскажу. Когда придет время.
