И вот голову умирающей охватило прекрасное, мягкое сияние, и одновременно я увидел, как стали увеличиваться внутренние части большого и малого мозга. Я заметил, как прекратились присущие им (типичные) гальванические функции, а затем они стали насыщаться жизненным электричеством и жизненным магнетизмом, отбирая его у подчиненных органов. Позитивно-магнитный показатель мозга вдруг оказался в десять раз больше, чем в нормальном (здоровом) состоянии. Этот феномен, как правило, предшествует физическому распаду.
Наконец, начался сам процесс умирания. Мозг все вытягивал и вытягивал животворные флюиды из прочих частей тела, и в той степени, в какой конечности темнели и холодели, мозг светился все ярче и ярче. В мягком духовном свечении (атмосфере), исходившем из головы умирающей, я увидел, как постепенно проявляются очертания другой головы, как она становится все более зримой и, в конце концов, уплотняется настолько, светится так ярко, что я уже был не в состоянии видеть сквозь нее и даже просто смотреть на нее, не отводя время от времени взгляда… В то время как эта голова оформлялась над материальной, я видел, что вытекающее из головы свечение находилось в движении (движение флюидов). Но пока новая голова принимала все более четкие очертания и совершенную форму, светящаяся атмосфера постепенно исчезала… Точно так же – по мере того как образовывалась «духовная» голова» – позже постепенно гармонически формировались шея, плечи, грудь – в общем, весь человеческий организм. Я чувствовал, что это развивались душевные свойства, образуя новый организм (еще Дюпрель признавал душу как организующий принцип). Физические недостатки, отягощавшие умирающее тело, полностью отсутствовали в новом духовном теле.
В то время как духовное тело, полностью видимое мне благодаря моему дару, становилось все более совершенным, материальное выказывало множество симптомов, которые всеми присутствующими воспринимались как болевые. Однако эти признаки, это впечатление были обманчивыми. Причиной симптомов был отток жизненной силы из всех органов и частей тела к мозгу и соответственно ее излучение из мозга в новый организм.[10]
Наконец, духовное тело, приняв вертикальное положение, встало над головой покинутого им физического тела. Но непосредственно перед окончательным исчезновением нити, связывавшей оба тела так много лет, я увидел нечто очень странное: между головой неподвижно лежавшего физического тела и ступнями вертикально стоявшего духовного тела быстро прошел поток света. Все это убедило меня в следующем: то, что принято называть смертью – это лишь рождение духа к новой жизни на более высоком уровне существования. Да, совпадений между рождением ребенка, являющегося в этот мир, и рождением духа, переходящего в высший мир, столь много, что имеется даже пуповина, до самого последнего мгновения связывающая два организма». (Вспомним о «серебряной нити» или, иначе, «длинной эластичной нити» в явлениях двойников.) «И тут я увидел то, о чем раньше не имел ни малейшего представления: при разрыве значительная часть жизненного электричества перетекает обратно в умирающее (земное) тело и там быстро распространяется по всему организму – очевидно, чтобы предотвратить его мгновенный распад.
Как только дух умершей женщины совершенно освободился от своей земной оболочки, я увидел, как он стал вдыхать духовные (флюидные) частицы окружающей его земной атмосферы. Поначалу казалось, что ему нелегко вбирать в себя эту новую жизненную силу». (Здесь напрашивается сравнение с бабочкой, выбравшейся из куколки и только еще расправляющей крылья.) «Но уже через несколько секунд духовное тело стало с необычайной легкостью и радостью вдыхать и выдыхать этот новый для нее «воздух». И в это мгновение я увидел, что духовное (флюидное) тело обрело все органы, соответствующие органам покинутого им земного тела, только в облагороженной и первозданно-красивой форме. Однако эта перемена была не столь разительна, чтобы полностью изменить образ женщины, характерные черты ее внешности. Она настолько была похожа на свое прежнее «я», что ее друзья, будь они способны увидеть ее в новом обличье, наверняка воскликнули бы: какой у тебя цветущий, здоровый вид! Как ты похорошела!
