Чарльз А. Линдберг (Charles A. Lindbergh) в 1927 году первым перелетел Атлантический океан по маршруту Нью-Йорк – Париж. В книге «Мой полет через океан» он описывает свои переживания на двадцать четвертый час полета (еще раз спасибо пастору Хоркелю, обратившему на это мое внимание): «Я гляжу на приборную доску, а в это время кабина позади меня наполняется духами …размытыми, прозрачными фигурами, парящими в воздухе. Их появление не пугает меня, потому что оно лишено внезапности». Здесь интересно новое представление о поле зрения, которое Линдберг описывает так: «Не поворачивая головы, я вижу их так ясно, как если бы они были в моем обычном поле зрения. Мое поле зрения ничем не ограничено, оно – как один большой глаз, видящий все сразу». Критически настроенный читатель наверняка подумает о галлюцинациях. Но как в таком случае человек, страдающий нарушениями сенсорных восприятий, практически «полусумасшедший», первым в мире сумел осуществить столь трудный и опасный перелет? Но послушаем, что он рассказывает дальше:
«Фантомы – дружелюбные тени, как клочья тумана, не имеющие твердых тел, могут появляться и исчезать в любое время. Обшивка самолета для них не помеха. Иногда они собираются плотной группой за моей спиной, потом их в кабине опять всего двое-трое. То один, то другой наклоняются ко мне, чтобы, перекрывая шум двигателей, что-то сказать… Иногда их голоса звучат прямо из воздуха, четко, но как бы издалека… уже родные голоса, обсуждающие со мной полет, проблемы навигации, дающие мне технические советы; голоса успокаивают меня, передают мне послания, которые в обычной жизни были бы невозможны».
Кто-то, пожалуй, удивится тому, что человек, наверняка трезвомыслящий, каким и был этот американский полковник на самом деле, решается в книге, позже переведенной на все цивилизованные языки, столь открыто говорить о явлении ему духов. Нужно, однако, знать, что парапсихологические проблемы – и в особенности вопрос о возможности продолжения жизни личности после земной смерти – ни в одной развитой стране (за исключением Восточного блока) не табуированы так, как в Германии, да и вообще в немецкоязычном регионе. Средневековое мышление, приписывающее «дьяволу» все то, что лежит за пределами эмпирического знания наших пяти чувств, все еще прочно сидит во многих набожных головах. Человек, открыто заявивший, что убежден в существовании некоего духовного мира, зачастую рискует прослыть фантазером, помешанным, которому одна дорога – в лечебницу для душевнобольных. В США, Англии, Франции, Италии и других странах факт существования паранормальных явлений – неотъ-емлемая часть сознания, прежде всего в высших слоях общества. А вот у нас лишь немногие ученые рискуют выступить в защиту спиритологии, учения о духе. Дюпрель сокрушался: «Это просто научный скандал, что в важнейшем для человечества вопросе, вопросе о бессмертии, все еще царит глубокое невежество». А теперь послушаем, что рассказывает полковник Линдберг:
«Пространство и время потеряли свой прежний смысл, все ощущения материального исчезли: мое тело стало невесомым, штурвал потерял твердость, плоть – все ощущения. Я независим от законов телесного мира и чувствую себя почти единым целым с этими похожими на клочья тумана существами у меня за спиной… Хотя у моих друзей-духов нет твердых тел, они внешне выглядят как люди – гости из мира, который закрыт для смертного. Я нахожусь на границе между жизнью и гораздо более обширным миром, лежащим по ту сторону. Я ведом силами, на которые не могу повлиять. Но они олицетворяют такую мощь, которая мне еще никогда не встречалась во всем своем могуществе. Посланцы из мира духов – для меня не незваные гости, не чужаки. Все это похоже на встречу с близкими, с друзьями после долгой разлуки. Как будто в какой-то прошлой жизни я всех их хорошо знал. Переоценка всех ценностей происходит как по эту сторону моего рассудка, так и по его другую сторону». Из всего пережитого Линдберг делает вывод:
