– Протестное движение – это уже не актуально…
– Ну, не скажи. Сейчас затишье, но, к сожалению, только до очередных федеральных выборов, а они уже через год. И тогда ваша «белоленточная» тусовка снова себя покажет. Вы люди горячие. На меня произвёл впечатление тот пост, в котором ты пишешь, как омоновец с дубинкой бежит тебе навстречу, оценивая тебя взглядом: заслуживаешь ли ты его внимания? Он пробежал мимо, и вместе с тобой облегчение по этому поводу испытал и я, читая блог. И тебе не страшно ходить на такие мероприятия?
– Если ты знаешь мои взгляды и не одобряешь их, почему предложил работу?
– На то есть несколько причин. Ты для меня человек не чужой, и у тебя в Москве, насколько я знаю, ничего не получается. А в «Вечернем Ордатове» некому работать. Часть сотрудников засветилась в борьбе бывшего мэра-популиста против губернатора и потому не останется в нашей редакции. Ты же к местным склокам не причастна. А проявить себя в Ордатове в «белоленточном» качестве не сможешь, поскольку активных единомышленников здесь не найдёшь. У нас реальной оппозицией нынешней власти по-прежнему являются лишь коммунисты, которые радикальнее и злее своих московских собратьев. Для вас, либералов, нынешняя власть всё-таки ближе левых радикалов, хотя в Москве вы ходите на одни акции вместе с Удальцовым. Ведь вы же понимате, что в случае победы радикалы очень скоро расправятся с либералами. Пора признать, что в нашей стране единственной реальной альтернативой нынешней власти является деспотический режим вроде севернокорейского, потому что либералы власть не удержат!
– Нет, я не согласна с этим.
– У тебя будет много времени обо всём хорошо подумать. А пока вот первое задание: сходи завтра в пять вечера на площадь Ленина и напиши о том, что там будет происходить. Ордатовская редакция радио «Слухи Москвы» объявила, что завтра там состоится митинг в поддержку московского «марша перемен», организуемого так называемым «комитетом протестных действий». Скорее всего, кроме коммунистов никто на площадь не придёт, потому что у либералов нет в Ордатове никакой организации. Во всяком случае, о них здесь ничего не слышно. На местных акциях, о которых до сих пор объявляли «Слухи», были замечены лишь коммунисты с кучкой сочувствующих им пенсионеров. Ты убедишься воочию в том, что у либералов нет в Ордатове никакого влияния. Отсюда следует, что на здешних выборах партия власти не «нарисовала» себе проценты. У неё тут на самом деле нет соперников, кроме коммунистов. И так повсюду в провинции. Это будет тебе уроком.
Пиковец задумался. Складки у его рта расслабились, опущенные веки почти прикрыли глаза. «Как сейчас он похож на старика!» – снова подумала Александра.
Вдруг он встрепенулся, пытливо всмотрелся в Александру и грустно улыбнулся.
– Наверно, тяжело было из Москвы уезжать? Кто-то остался там у тебя?
– Если бы кто-то был – не вернулась бы.
– Я тебя спросил об этом просто так, без расчёта… Всё, что было между нами помимо службы, – это уже в прошлом…
– Я понимаю…
– Ты по-прежнему привлекательна. Завидую тому, кого ты найдёшь. Сейчас оставь заявление и трудовую у моей секретарши и домой, отдыхай. А на работу завтра. Начни день с просмотра нашей подшивки, вечером – на мероприятие. Удачи!
Пиковец ещё раз улыбнулся ей и опустил взгляд в свои бумаги. Она торопливо вышла из его кабинета, испытывая одновременно и облегчение, и грусть, от которой хотелось плакать. Сильного, обаятельного мужчины, которого она любила, больше не было. Остался старик.
