Прошка Лебеда и жезл некроманта - страница 18

– Что еще?

– Отец инквизитор, – замялся старший дружинник, уставившись в пол, как нашкодивший школьник. – Не серчай. Этот некромант, – он указал на Прохора Палыча. – Парень полезный. Он нам жизнь спас. Может пригодиться еще. Если надо я поручусь…

– Ой, все! – махнул рукой инквизитор. – Хватит мямлить, как девица красная. Ничего с твоим корешем новым не станется. Иди, говорю, и жди!

Довольный Агафон кивнул и вышел, плотно закрыв за собой дверь. Возникла пауза. Грозный инквизитор встал со своего стула. Медленно приблизился. Подошел почти вплотную. Роста он оказался невысокого. Чуть не на голову ниже некроманта. А дальше произошло то, чего Прохор Палыч никак не ожидал. Хозяин башни, вершитель судеб, отец-инквизитор вдруг всхлипнул и прижался к груди пленника.

– Милый, родимый ты мой! Дорогой! – запричитал он. Ошарашенный Прохор Палыч ощутил на своей одежде влагу. Инквизитор плакал. – Я уже думал, что никогда… Никогда…

Наконец, он отстранился, сделал шаг назад, протянул ладонь.

– Володя Шнайдер!

– Прохор Лебедкин! – озадаченный некромант ответил на рукопожатие.

– Ты из ГАИшников? Я надпись на зажигалке увидел. Да ты садись, садись…

Инквизитор пододвинул к столу табурет. Прохор Палыч, испытав блаженство сопоставимое с самым ярким в своей жизни оргазмом, поместил свое седалище на нехитрый элемент мебели. Тот жалобно скрипнул, но выдержал. По измученным длинным путешествием ногам растеклось приятное тепло. Инквизитор сел рядом. Взглядом полным любви и нежности воззрился на гостя. Замолчал.

– А вы… Ты… – поправился Прохор Палыч, тоже из гайцов?

– Следственный, – махнул рукой инквизитор Володя. – А знаешь что? – он вскочил со своего места. – Мы с тобой сейчас накатим.

Хозяин башни шустро засеменил по каменному полу, подошел к стене, что-то нажал. Скрипнуло. Пара камней пришла в движение. Должно быть, там был тайник. Мгновение спустя, в руках у инквизитора оказалась запыленная прозрачная бутыль с мутной жидкостью.

– Двойного перегона! – похвастался он, выуживая из горлышка деревянную пробку.

Не то, чтобы Прохор Палыч был против выпить, такое с ним случалось нечасто, но голодный желудок уже несколько часов, а точнее более суток с момента попадания в этот мир, то настойчиво требовал еды, то делал тактическую паузу. При виде бутылки он разошелся снова. Где-то внутри, в необъятном теле гаишника забурлило.

– А у тебя пожрать ничего нет? – с надеждой поинтересовался он.

– Чего нет, того нет, – развел руками инквизитор. – Вообще, здесь не принято жратву дома хранить. Портится быстро. Холодильников не удумали. Только богачи себе позволить могут кухню держать, да слуг. А мне тут не с руки. Самому места мало. Зато столовые три раза в день бесплатные, но сегодня уже поужинали…

Пробка хлопнула. Инквизитор подошел к стене, на которой тлели несколько свечей. Что-то на подобие местного бра. Задул. Свечи бросил на пол, а подсвечники выворотил из креплений и, повертев в руках, поставил на стол. Представляли они собой глиняные чаши грамм в сто пятьдесят. Инквизитор налил до краев.

– Ну! – торжественно огласил он. – За встречу!

Выпили. Самогон показался Прохору Палычу резковатым, но приятным на вкус. Горло прихватило. Инквизитор протянул ему кусок восковой свечи.

– На! Занюхай.

Прохор Палыч вдохнул носом. Отпустило. А хозяин башни уже наливал по второй.

– Не части, – попросил некромант. – Я два дня не жравши.