Прошка Лебеда и жезл некроманта - страница 22

В последний раз за этот длинный день Прохора Палыча стянули с коня и повели в сторону деревянного крыльца. Стукнули в запертую дверь.

– Кто там шляется на ночь глядя? – женский голос из-за двери был звонким, певучим, при этом со стальными нотками.

– Марьяна, – шепнул Яшка, чуть слышно. – Мощная баба.

– Дружина царя батюшки! – гаркнул Агафон. – С приказом от отца-инквизитора выделить новому жильцу площадь.

– Опять рвань какую-то подселяют! – возмущалась Марьяна, гремя замками.

Наконец, дверь отворилась. Прохор Палыч, которого дружинники держали под руки, нашел в себе силы поднять голову. Он посмотрел на хозяйку общежития и… Пропал. Даже хмель на какое-то время отпустила. Резво одернув руки дружинников, Прохор Палыч крепко, как ему казалось, встал на ноги. Распрямил плечи и даже, насколько это было возможно, втянул свой необъятный живот.

В дверном проеме стояла пышная, при этом без признаков лишнего веса молодая женщина с большой грудью, широким манящим тазом, с пытливыми синими, как море глазами, которые внимательно обшаривали нового постояльца. Поверх нарядного с вышивкой сарафана болталась, покачиваясь, толстенная чуть не до пояса коса.

– Мадам, я сражен! – только и вырвалось у Прохора Палыча, который качнулся вперед, чтобы впиться губами в руку красавицы, а вместо этого едва не клюнул землю носом. Сильные, закованные в сталь руки вовремя его подхватили.

– Так я и думала, – вздохнула женщина. – Очередная пьянь.

– Как тебе не совестно! – возмутился Яшка. – Человека три часа в башне пытали. Слышала бы ты, как он кричал…

– Вижу, как его пытали. А запах…

Агафон наклонился к повисшей голове некроманта, втянул воздух носом.

– Правда несет, – заключил он.

– Да это его отец-инквизитор специально накачал, чтобы правду выведать, – вступился за приятеля Яшка. – А вообще, он парень мировой. Во! – молодой дружинник поднял повисшую мясистую руку, в которой был зажат полосатый жезл. – Некромант!

– Какой такой некромант? – всполошилась Марьяна. – Нечисть? Опять?

– Кому нечисть, а кому надежа государева, – возмутился Агафон. – А ну как народец наш воскрешать начнет. Поглядим тогда. А пока показывай куда тащить его. Видишь, замаялись мы.

Марьяна вздохнула и развернулась к пришельцам спиной. Нехотя все трое, даже полуживой Прохор Палыч, уставились на покачивающиеся в такт ритмичным шагам ягодицы. Сарафан при всем желании не мог скрыть выдающиеся формы молодой женщины. Первым, как самый женатый отвернулся Агафон. Вторым засмущался Яшка. Последним сдался некромант. До поры он фокусировал свой взгляд на нижней части туловища хозяйки общежития, но алкоголь, усталость и хронический недосып, помноженные на гипертонию, сделали свое дело. Сознание покинуло тучное тело.

Глава 5. Общежитие

Первое утро некогда капитана ГАИ Прохора Палыча Лебедкина в новой для него роли некроманта Прошки Лебеды началось не то, чтобы гладко. Из блаженного забытия его вырвали три вещи: дикая головная боль, громкое урчание в желудке и противный ор петуха, который, казалось, расположился у спящего прямо возле уха.

Нехотя Прошка открыл глаза. Увидел перед собой низенький бревенчатый потолок. Справа и слева давили такие же скупые из необтесанного сруба стены. Комната была крохотной. Здесь помещались койка, на которой он в данный момент лежал, да небольшой сундук. В стене было прорубленное крохотное незастекленное оконце. Именно там, отбрасывая тень на грубую дверь под лучами утреннего солнца нагло рвал глотку взъерошенный петух. Его противный голос оглашал, казалось, всю округу, и Прошка искренне восхитился выдержкой местных жителей, которые до сих пор не приготовили из этого пернатого суп.