Женя готовилась к выпускным экзаменам и поступлению в институт, и они стали встречаться намного реже. А потом новая студенческая жизнь поневоле захватила её: многочисленные практики то в Подмосковье, то в Крыму, зачёты и экзамены, интересные поездки на зимние каникулы. Он не проявил вовремя инициативы, а потом неизвестно откуда появился Олег, и хотя многим из ребят-сокурсников Женя нравилась, она к ним привыкла, узнала их достоинства и недостатки, и совершенно не воспринимала как мужчин, это были опять таки просто друзья, как и Гриша. Ведь девушки часто мечтают о прекрасном принце, средневековом рыцаре, таинственном и необычным, и фантазёрка Женя не была исключением. Некоторые более рациональные подружки подтрунивали над ней, но уж что поделать, если в душе девушки жила Ассоль!? И в качестве принца она увидела Олега, а не привычного с детства, родного, как брата, Гришу.
Как в такой ситуации должен был поступить Гриша? Собственно, он особенно и не задумывался, всё было пущено на самотёк, да и текущие дела студенческой полувзрослой жизни увлекали, и хоть он частенько вспоминал с замиранием сердца свою подружку, встречались подросшие дети всё реже и реже. Ну, а после гибели родителей его жизнь трагически изменилась, и Гриша не успел оглянуться, как попал в оборот к Пасикису. Леоновы частенько зазывали его на ужин, даже уговаривали пожить у них, но он сначала постеснялся, а потом Виктор буквально не отходил от него. Гриша вспомнил ночь без любви с Соней, и следующий день, в который они не могли смотреть друг на друга без стыда и брезгливости. Спустя почти год после его отъезда у неё родился сын. Следующим летом Виктор опять направил его туда же, и по выдуманным причинам периодически освобождал парня от работы и оставлял с ребёнком, напоминая, что это вроде бы его сынок. Гриша слегка упирался, но и не помочь не мог: то ребёнок, то Соня прямо таки умирают, некому купить «куска хлеба несчастной кормящей матери» или отнести малыша в поликлинику. Гриша любил детей, и с удовольствием возился с крошечным созданием, помогая его вечно больной мамочке, и сердце парня вздрогнуло. По утрам он бегал в молочную кухню, а Соня была неизменно внимательна к нему, и часто тихо плакала над кроваткой сына, называя его сироткой и поглядывая при этом на притихшего Гришу. «Да, нелегко будет парню без отца…» – горестно приговаривал себе под нос Виктор, тяжко вздыхая и глядя в сторону. А его мать, ворчливая жирная старуха с необъятной грудью, проходя мимо кроватки малютки, резко толкала её, причитая: «Мало мне на голову Соньки, ещё и этого заморыша в подоле притащила! Можно подумать, что дом резиновый! И сама-то вся больная, как её идиотка мать-покойница, а туда же!», – грудничок от толчка просыпался и заливался криком. Соня хватала его на руки и начинала горестно и тихо причитать, завывая: «Господи, куда же нам с тобой деваться, сынок!? Только в омут головой, нет для нас иного места на Земле…». Ну, чьё сердце здесь выдержит? Уж точно, не молодого парня, недавно потерявшего родителей. И Гриша всё чаще думал: «Может, и правда, обзавестись семьёй? Ведь и я остался совсем один… Живут же люди и без любви». У многих его приятелей появились невесты, и в нём проснулось детское чувство – поиграть в отца, удивить своих друзей, да и к одиночеству он не привык, воспитываясь в дружной семье, где всегда ему были готовы прийти на помощь.
