Прошлое. Возвратный тариф - страница 6



В зале ресторана их встретила Таня Шишкова. Это она нашла потерявшихся в других городах и странах и обзвонила всех, кого могла. В школе Таня была самая настоящая отличница, из везунчиков, кто не прикладывает особых усилий, чтобы запомнить урок. Таким совершенно без разницы – написать сочинение по литературе или решить сложные задачи по физике. Но она никогда не участвовала в так называемой общественной школьной жизни: не играла в спектаклях, не танцевала на школьных линейках. Блистать не знаниями, а талантами Таня предпочитала за пределами школы – только на прошлой встрече выяснилось, что девушка всерьез занималась хореографией, а об этом никто знать не знал. А после института она вышла замуж и родила четверых детей. При этом все-равно успевала работать и даже нашла время организовать эту встречу.

– Привет, мальчики, – такое кокетливое приветствие совсем не ждали от Тани, поэтому «мальчики», чуть не задев проем двери головами, вошли в зал и замерли. Так и стояли – один ростом метр девяносто и нарочитой трехдневной щетиной, другой чуть пониже, но не менее широк в плечах, что подчеркивала облегающая одежда. Перед выходом Павел окинул взглядом Влада и спросил: «Рубашечку специально выбирал на размер поменьше, чтобы она на тебе трещала по швам?»

– Да, – улыбнулась Таня, разглядывая одноклассников, – Заматерели вы, мальчики…

Те переглянулись, каждый как-то неловко обнял Таню, после чего Влад заметил:

– А ты все такая же, – он, правда, имел в виду фигуру. Таня и в школе отличалась хрупкостью, сейчас осталась худенькой, но на лице следы возраста и усталости уже не скроешь.

– Не ври, – ответила та и отошла к столу.

Павел огляделся. Недалеко возле стены сидел Толик Малашенко. Все в нем, начиная с имени и внешности было мягкое и обтекаемое. Он был высокий, но совершенно неспортивный, лицо симпатичное, но невыразительное и будто смазанное. Толик мог расположить к себе собеседника, но на следующий день его оппонент с трудом бы вспомнил, как тот выглядит. Толик скользнул по вошедшим взглядом и чуть заметно кивнул.

– Привет, Толик! – прокричал Влад над ухом Павла чересчур громко и слишком показательно. Так детям обычно родители намекают, чтобы они поздоровались с пожилой соседкой по лестничной клетке. «Здравствуйте, Марьиванна!» – говорит, растягивая слова, идущая за детьми мама. И догадавшиеся по назидательному тону дети писклявым хором повторяют: «Здравствуйте, Марьиванна!»

Павел сдержанно кивнул Толику в ответ и обернулся к другу, красноречиво смерив его взглядом.

– И зачем? – прошипел он.

Влад опустился на стул и, пододвинув к себе стакан, потянулся за бутылкой минеральной воды.

– Ладно тебе. Может, ты извиниться хочешь?

Павел резко уселся рядом, от злости подпрыгнув на стуле.

– Мне извиняться не за что.

– Ну да! – Влад смотрел на Павла из-за стакана с водой. – Как же не за что? Ты расквасил Толяну нос!

– И что? – Павел налег на стол, раскидав локти. Увидел перед собой тарелку с зеленью и подцепил веточку петрушки: – Нос у него нормально выглядит!

– Что ж вы тогда не поделили?

– Не помню уже. Мы всегда как-то не ладили, – пространно ответил Павел.

Он все помнил, но этой темы избегал. Владу совершенно не нужно знать, что они тогда не поделили. Главное, Павел был убежден, что Малашенко это заслужил, и рано или поздно это бы произошло. Одноклассника Павел презирал: за внешним обаянием у того скрывалась подлая душонка. У Паши руки чесались каждый раз, когда он видел Толика. И такой случай – разобраться с ним – представился. Но из-за чего – Влад знать не должен. Павел молчал об этом десять лет, нет смысла и сейчас об этом говорить.