– Дариан, ты все-таки несешь чушь и сам это понимаешь! – спокойно возразил Макс Верник. – Если бы было так, как ты сказал, Лель бы не летела с нами на «Рушаз». Все знают, что чем дальше от центральных станций, тем жестче обстановка. Война не женское дело. Служба длится месяцами, увольнительные дают пару раз в год. На гражданке уже легенды ходят про голодных вояк в увале. Стоит им только до любых доступных баб добраться, те потом ходить не могут, так безжалостно их используют. Даже на «Дразе» красивой курсантке было бы опасно находиться без защиты, а про «Рушаз» такое слышал…
– Там на десять тысяч голодных космических волков сотни баб не наберется. Все прибывшие женщины сразу же ищут покровителя и защитника, а то в первом же углу могут застолбить как ничейную, – зловеще поддержал Макса незнакомый парень.
При этом обвел меня, Царь и Новак многозначительным плотоядным взглядом, намекнув определиться с защитниками прямо сейчас, пока не поздно.
Моя кожа покрылась липким слоем страха. Да, об этом я тоже читала и не раз слышала. Не говоря о том, что «Рушаз» – межвидовая станция и землян там гораздо меньше, чем представителей других рас. А у иномирцев, соответственно, иные моральные и нравственные нормы. Мало ли что правилами поведения на станции предусмотрено, если с детства жил по другим. Именно поэтому со времен первых контактов количество женщин в космических войсках значительно снизилось.
– Тогда с чего вдруг при всех ее возможностях и как лучшей из лучших Лель выбрала «Дразу»? – не сдавался Дариан. Потом, зло хмыкнул, глянув на меня: – Или ты как раз из этих? Кто любит пожестче?
Как обычно в подобных случаях, я смерила его таким взглядом, что и слов не надо: дуракам лучше молчать, сойдут за умных. Отвернулась и нечаянно встретилась взглядом с Артемом, который обнимал за плечи свою испуганную зловещими перспективами Маринку. Посмотрев мне в глаза пару мгновений, он неожиданно выдал задумчиво:
– Может, потому что богатство не всегда приносит счастье? Да, Вера? Если такая птаха готова рвать жилы и терять перья за высокие оценки, чтобы потом самой напроситься в ад?
Я отвела глаза, не выдержала его пристального, понимающего взгляда. Эх, если бы не Маринка с ее жаждой, сродни маниакальной, под стать фамилии Царь, стать генералом, Артем бы сам вошел в десятку лучших выпускников. Но она постоянно опаздывала, с чем-то не справлялась, и ему приходилось ей помогать, делать и переделывать. Любовь порой жестока и всегда требует жертв. Своих или чужих. В их паре мужчина любил беззаветно и бескорыстно, а Маринка стала скорее потребителем этой самой любви и обожания.
– Похоже, ты прав, – удивленно протянул Андрей, свесившись с верхней полки, тоже уловил мои эмоции.
– А я… – собрался было продолжить Дариан.
Но я ледяным голосом, со зловещим подтекстом предложила:
– Матиас, если ты продолжишь меня обсуждать, я предложу тебе стать моим парнем и защитником. Хочешь?
Выпучив на меня голубые глазищи, он проглотил заготовленную речь. Затем наигранно спокойно отказался:
– Ты не в моем вкусе.
– Тогда очень прошу делиться с желающими тебя послушать исключительно своими личными историями. Это достойно и по-мужски. Или закрой рот, – обманчиво спокойно посоветовала я.
– Ничего себе, Дариан, медаль тебе за желчную отвагу! Довел-таки нашу молчунью, – усмехнулся еще один наш однокурсник, Том Ребби, занявший койку у выхода. – За шесть лет я не слышал от Лель сразу столько слов, да еще в таком тоне. А тут все сразу и тебе одному!
