Меня окатило ужасом: вот прямо сейчас меня просто перекинут через голову – и я тупо сломаю шею или руки, в лучшем случае. С двухметровой высоты приземлиться вниз головой… Рефлекторно сжалась, с писком вцепилась в плечи мужчины и зажмурилась в ожидании падения. Но движение резко прекратилось. Он прижал меня к себе, к каменному телу, и я обмякла на его предплечье, воспользовавшись им как подвернувшейся опорой.
– Так-так, курсант Лель, снова спешите к куратору? – услышала я знакомый хрипловатый баритон.
Распахнув глаза, я судорожно выдохнула, с облегчением, ведь осталась жива-здорова. Но сгорала со стыда, потому что опять столкнулась со вчерашним незнакомцем. И снова из-за собственной невнимательности. Следом меня обожгло смущение – мало того, что была тесно прижата к мужскому телу, под ягодицами очень хорошо ощущалась широкая мужская ладонь. В подвешенном состоянии я оказалась лицом к лицу с аяшем, крепко вцепившись в его плечи. Ужасно неловко чувствуя себя в чужих объятиях, я пролепетала со жгучей смесью стыда и смущения:
– Прошу прощения, реан, за это… повторное столкновение. Свет заморгал, я отвлеклась и… вот.
– Ничего. Оставьте. Я тоже виноват. На проходе поправлял одежду, – уголками рта усмехнулся аяш, глядя мне в глаза.
Замерев, я наблюдала, как черная радужка-зрачок стремительно расползалась по белку, рисуя причудливый снежный узор. Но даже не это таинство опять завораживало меня, а особенное, неповторимое выражение глаз, интригующее, глубинное тепло, которым они лучились.
Глаза-ловушки изучали мое лицо, вызывая загадочный трепет, робкое восхищение, приглушавшее смущение и страх. А мужские руки тем временем еще крепче сжимали меня, словно не желая отпускать. Странная мысль отрезвила, обожгла очередной волной стыда.
– Простите, реан, – сипло каркнула я, – мне нужно идти. Отпустите меня, пожалуйста.
Боже, так стыдно и неловко мне давно не было. Хотя нет, вчера было.
– Бегите, курсант Лель, вам действительно уже пора, – по-доброму усмехнулся реан, почему-то не пожелавший представиться, и ослабил хватку.
Я буквально сползла по нему. Встав на пол, осторожно уперлась ладонями ему в грудь и с небольшим усилием отстранилась. Вытянувшись и вскинув руку к пилотке, пискнула:
– Можно идти, реан?
И поклонилась.
– Пока – да, – поклонился и так же тепло разрешил аяш.
Обойдя меня, он направился дальше по коридору, к каютам.
На лестнице я отдышалась, приводя свои нервы и внешний вид в порядок. Поглубже натянула пилотку, проверила косу под курткой, одернула полы формы, осмотрела штаны. Успокоившись и удостоверившись, что у меня аккуратный, уставной вид, тщательно контролируя скорость и внимательно осматриваясь на поворотах, поспешила в столовую.
Завтрак прошел без эксцессов, хотя нашлось двое желающих пригласить меня на экскурсию в свои каюты. Выручили Верник с Черновым: усевшись за мой столик, окинули приставал злобными взглядами. Вскоре наша группа, в полном составе, плотно поев, колонной двинулась к месту сбора.
В восемь утра желающих заниматься спортом нашлось немного, поэтому на строй курсантов в форменной, а не спортивной одежде почти никто не обращал внимания. Крайч выглядел невыспавшимся, еще более раздраженным и злым, а в качестве приветствия буркнул:
– Вижу, все в сборе.
– Так точно! – ответила Новак, назначенная старшей группы.
– Тогда начнем. – Крайч активировал персональный кибер. – Услышите свою фамилию, из строя не выходите, только вскидываете руку. Я сообщу вам экипаж или место прикрепления на время стажировки, фамилию и расу командира для представления. До конца распределения не расходиться! Понятно?
