– Ключи от кабинета у меня, сегодня я поищу чеки. Видеозаписи у охранников?
– В архиве. Просмотрим их без свидетелей. Но время терять нельзя. Позвольте, я позвоню своим ребятам, пускай берут Кролика в его норе, если он живет по прописке.
– Виктория Львовна, я побуду в кабинете одна. К восемнадцати часам вызовите, пожалуйста, Жданова…
– Павел Валерьянович, чем порадуете?
– Радости мало. Чтоб покрыть дефицит бюджета, который появится в ближайшие дни, надо срочно продать один из банков. После чего, теоретически говоря, если бы не давление конкурентов, мы могли бы нормально работать. Если не сделать этого завтра, через пару недель мы будем вынуждены спустить с молотка все.
– Оставьте отчеты, я подумаю над ними. Как идут переговоры с покупателями?
– Каждый снизил цену на пять-семь миллионов от первоначальной заявки.
– Разумно, я поступила бы так же. Завтра, часов в семь утра, я сообщу о своем решении…
– Арсений Петрович, я хотела бы встретиться с вами завтра во второй половине дня…
– Абрам Самуилович, какая приятная неожиданность! Конечно, я ничего не забыла! И не передумала, Абрам Самуилович, как можно обмануть такого мужчину! Приеду, конечно приеду, как обещала!..
– Салон «Мадлен и Молли»? Могу я записаться на семь?.. Вечернюю прическу и макияж.
– Магдалина Никитишна, я поселила родных Владимира Павловича в квартире на Никольской. Нет, Магдалина Никитишна, при всем уважении к Валентине Борисовне и ее детям, не думаю, что они подчинятся общей дисциплине и будут сидеть безвылазно за высокими стенами… Пообщаетесь позже, когда весь этот ужас останется позади… Сегодня не ждите, проведу ночь с мамой. Как у нас?..
– Катенька, приезжайте сегодня в девять тридцать в ресторан «Серебряный звон» на Покровке, я хотела бы дать интервью для вашей газеты…
– Это она и есть?
– спросила шикарная иностранка, закутанная на восточный манер в струящуюся ткань из плотного шелка. Продолговатые чарующие глаза сверкнули изумрудами и сузились, словно две ядовитые змейки.
– Она, – откликнулся спутник, притаившийся за колонной.
Девушка за центральным столиком передернула плечами, словно ощутила склизкое прикосновение змей. И грустно улыбнулась, отвечая на вопросы корреспондентов.
– В вашей стране уже принято демонстративно лазить в штаны к любовнику, не успев схоронить мужа?
– Смотря к какому любовнику. Клавдия Белозерская сбросила вальта, но ей пришел туз.
– Вот оно что… Эта девка прагматична, как хорошая проститутка. Ставки повышаются. Потеря нескольких миллионов сегодня обернется для нее выгодой завтра. Она поймет это сразу, я уверена, мы сумеем договориться.
– А я ни в чем не уверен. Сведения о Белозерской противоречивы, не знаешь, кому верить. Отступать от плана нельзя, расписка нужна обязательно.
– Значит, ты принесешь ее мне.
Тонкая мужская рука из-за колонны наполнила высокие бокалы. Разноцветные огоньки иллюминации пробежали по светлой рубашке от Гучи, выхватили из темноты и бросили в темноту роскошные пряди белокурых волос.
– Я сделаю это ради тебя.
Глава 5. Кто стряпал грязные снимки?
– Доброе утро, Павел Валерьянович! Вы уже видели газеты?
– Видел, Клавдия Васильевна, вы очаровательны. Но не понял, что все это означает?
– Это значит, что мы работаем! Сегодня открываем банки и начинаем выплаты. Охранникам уже переданы пачки проспектов с новыми предложениями для вкладчиков – типография работала всю ночь. Я хочу, чтоб к моменту открытия, эти проспекты лежали на всех столах, чтоб в компьютеры были введены новые программы, чтоб операторы работали только по ним. Проценты по вкладам поднимаются. Для каждого вкладчика, кто останется верен нам – вдвойне. Запущена реклама в прессе, по радио и на телевиденье.
