Неужели я и вправду это говорю? Куда подевалось мое желание не усложнять отношения?
Посмотрел на кота, словно надеялся, что он ответит на мой невысказанный вопрос. Дизель медленно моргнул – и снова погрузился в сон.
Несколько минут я обдумывал то, что произошло в моем кабинете. Поначалу Годфри вел себя так, будто с нашей последней встречи не прошло целых тридцать лет. Самовлюбленный, напыщенный – таким я его и запомнил. Но едва речь зашла о Джастине, он быстро поумерил гордыню. Возможно, появление сына научит его смирению.
Но не это царапало меня. Когда мы говорили о Джулии, Годфри крутился, как уж на сковородке. Врал мне. И, очевидно, самому себе на протяжении последних девятнадцати лет. Он был в курсе того, что Джулия беременна, – и по какой-то причине не хотел этого признавать. До недавнего времени. Что же случилось? Неужели собственное пятидесятилетие так на него повлияло?
Я повернулся к компьютеру. От всех этих размышлений у меня разболелась голова. Сейчас нужно сосредоточиться на работе. О Годфри, Джастине и Джулии можно будет подумать потом.
До обеда я корпел над каталогами, а в половине двенадцатого отложил ручку, закрыл программу и поднялся из-за стола.
– Пойдем домой, приятель. – Я потрепал Дизеля по голове. – Пора перекусить.
Вскоре мы с Дизелем уже выходили из библиотеки. Температура с утра успела подняться на несколько градусов, но сентябрь продолжал радовать прохладой. Вернуться в северную часть Миссисипи, где четыре времени года исправно сменяли друг друга, было особенно приятно после Хьюстона, где лето чередовалось с не-летом (как я его называл).
Вставив ключ в замочную скважину, я услышал голоса. Громкие и разгневанные.
Я открыл дверь и шагнул в дом; Дизель не отставал от меня ни на шаг. Посреди гостиной стоял Эзра Уордлоу и грозно тряс пальцем перед Джастином. Мальчик сидел на диване, опустив голову. Эти двое были так увлечены ссорой, что нас с Дизелем просто не заметили.
– …Немедленно собирай свои вещи, ты возвращаешься домой! – Лицо Эзры приобрело такой сочный бордовый оттенок, что я испугался, как бы его не хватил удар.
– Я никуда не поеду, – прокричал Джастин, глядя на Эзру. – И ты мне не отец!
– Не смей так со мной разговаривать! – Эзра замахнулся, и в следующую секунду голова Джастина дернулась от пощечины. Я кинулся вперед.
– Прекратите немедленно! – Я отпустил поводок Дизеля и скорее услышал, чем увидел, как кот пулей выскочил из комнаты. Он ненавидел громкие голоса. – Не смейте бить мальчика.
– Не лезь не в свое дело! – рявкнул Эзра, поворачиваясь ко мне.
Джастин осторожно потирал лицо. Он посмотрел на меня и беззвучно проговорил: «Пожалуйста!»
– Это мое дело, поскольку вы сейчас находитесь в моем доме, – отчеканил я. – И вы никого больше не ударите, или я вызову полицию. Все понятно?
Я шагнул к Эзре. Я был выше его сантиметров на десять и тяжелее на пару-тройку килограммов, так что, если потребуется, вполне мог вышибить из него дурь.
Эзра ожег меня взглядом, но руки предпочел держать при себе.
– Собирай вещи. Сейчас же, – процедил он, повернувшись к сыну.
– Мне восемнадцать. Я не обязан никуда с тобой идти, – Джастин с угрюмой решимостью посмотрел на отца.
Эзра тяжело дышал. Кажется, ему не хватало воздуха.
– Вам лучше уйти, – сказал я, готовый вмешаться в любую секунду.
Эзра попятился к двери, по-прежнему не сводя глаз с сына.
– Это еще не конец, – сказал он. – Этот ублюдок провалится в ад прежде, чем заберет тебя у меня.
