Осталось дождаться его пробуждения. Вакса была пантера терпеливая. И тогда она насладится восторгами от её котят. Она всегда радовалась, видя, как люди любят её котят, ласковы с ними, осторожны и бережны. А пока можно и прикорнуть, поскольку человек просыпаться явно не собирался.
* * *
Спалось крепко, но тревожно, и проснуться не получалось. Ахмед ворочался с боку бок. Снилось дурное: то Валерия вся в чёрном кружит над ним, то доктора из клиники болезненно давят на послеоперационный шрам, то кошка Муська прыгает вокруг него, издавая нечеловеческие звуки.
Проснулся Ахмед глубоко за полночь… Вокруг кромешная темнота. Мочевой пузырь требовал опорожнения. Что такое? Что за звуки… Почудилось, что в комнате он не один.
– Флоранс… – позвал он зачем-то шёпотом.
Ответа не последовало.
Темнота и подозрительные вкрадчивые звуки насторожили. Он уже не сомневался, что в комнате кроме него кто-то есть. Но кто? Или просто показалось?
Он сел на кровати, затаив дыхание, и прислушался.
«Проснулся!» – обрадовалась Вакса, внимательно наблюдавшая из своего укромного уголка за человеком. Она видела, как он открыл глаза и сел на кровати. Скоро наступит время восторгов и игр с её котятами. Она разрешает. Она будет рядом и не даст их в обиду, ведь они пока очень малы – их нельзя долго трепать по шёрстке, целовать и сжимать в объятиях, слишком эмоционально проявлять восторг – громко визжать, пищать. И она будет начеку, чтобы ничто не навредило её первенцам.
Сейчас он протянет руку к выключателю ночника, сходит в туалет, затем, вернувшись, обнаружит её малышей…
* * *
Противное чувство, что в помещении он не один, нарастало.
«Это всё сны…» – только и успел подумать он, протягивая руку к выключателю на ночнике, как неожиданно что-то мягкое коснулось его ноги. Он отдёрнул ногу. От ужаса происходящего Ахмед оцепенел не в силах пошевельнуться. Тусклый свет ночника осветил совсем рядом с ним три шипящие чёрные кошачьи мордочки, и мужчина чуть не потерял сознание. Было уже не до туалета, хотя от страха струи рвались наружу.
«Что за кошки…» – с отвращением подумал он.
Инстинктивно подскочив на месте, ногой грубо отшвырнул котят. Сделав в воздухе сальто, все трое друг за другом полетели с кровати на пол, приземлившись на все четыре лапы. Обретя равновесие, в недоумении уставились на человека.
Вакса не верила своим глазам. Что сделал человек с её потомством? Пнул? Вышвырнул??? «Да кто ты такой?!» – ослепляющая ярость охватила кошку.
Благость, в которой она нежилась последние часы, бесследно исчезла, сменившись дикой злобой и гневом, что до предела обострило материнский и охотничий инстинкты. Сейчас она олицетворяла собой опасность для жизни! Она испытала жгучее чувство обиды: в её намерениях было позволить человеку насладиться обществом прекрасных, умных и красивых малышей, а её позволение дорогого стоит! Она доверилась человеку, поверила в его лучшие качества. «А ты – пинать их?? Кто ты такой?» – ещё раз полыхнуло возмущение в сердце разъярённой кошки.
Ваксе очень не понравился этот человек… она ошиблась в нём!
Взбешённая, выведенная из себя подобным неуважительным отношением к её детёнышам, к её маленьким безобидным котятам, она не нашла ничего разумнее, чем преподать глупому, трусливому, жестокому существу урок: взвившись в прыжке, скинула человека с кровати на пол, зафиксировала его там всеми лапами и вцепилась своими огромными когтями в эти дрожащие глаза, а нечеловеческий крик, который издало, видимо, от страха, это существо, взрастил ещё больше её материнский и охотничий инстинкты, и она парой рывков зубами и когтистыми передними лапами содрала кожу с ненавистного лица и скальп с головы. Ей уже никогда не стать прежней: доверчивой, добродушной и человеколюбивой кошкой – каждой клеткой своего тела она запомнила пьянящий аромат крови ненавистного ей человека.
