Были на пляже и русские. Несколько семей с малолетними детьми, влюблённая парочка или молодожёны, одиноких женщин разных возрастов было больше всего. Были и смешанные пары – он египтянин, она русская. А может, и иностранка? Невольно обратишь внимание на них… такие пары очень контрастны. Интересно было наблюдать за ними. Он такой весь холёный, в солнцезащитных очках, при хорошем телефоне, молодой и знойный, с накачанным телом, всегда идёт первым, расстилает полотенце себе, ей. Она – в большинстве случаев старше. Во всех этих женщинах Марина усмотрела нечто общее – сильную привязанность к своему спутнику, гораздо более сильную, чем его к ней. Было в этих женщинах что-то заискивающее и покорное, но проскальзывало и властное, хозяйское. Она ловила себя на том, что ей нравятся смешанные пары гораздо больше, чем свои. Ещё она обратила внимание, что не видит ни одного одинокого мужчины… «Эх, жаль…» – вздохнула Марина про себя.
В первый же день привлекла к себе внимание некая одинокая пожилая дама в смешной панаме с эмблемой, изображающей голубя и планету под ним, и надписью красным на белой футболке «Справедливость против лжи!». Лет даме было чуть больше шестидесяти, она была очень активной и громкой – её крикливый голос был слышен постоянно и отовсюду, она то болтала по телефону, то общалась с пляжными обитателями. Сразу видно – здесь она завсегдатай, «своя». Небольшого роста, очень полная, зрительно казалось, в ширину она больше чем в высоту. Купальники у неё были все яркие, открытые более чем положено в её возрасте, а парео – прозрачными. Встречала её Марина только на пляже. Не было её видно ни на территории, ни в ресторанах. Она была знакома со всеми. С ней здоровались бармены и пляжные охранники, разговорившись, надолго усаживались возле её лежака продавцы экскурсий и массажа, о чём-то шелестели потихонечку, показывали друг другу что-то в своих телефонах, затем вместе дружно гоготали над какими-то шутками, которые отпускала то она, то они, ударяли по рукам и хлопали друг друга по плечам… Видно было, дама очень дружелюбна и контактна.
Марина никогда не видела её в воде, словно моря вовсе не существовало. Она своеобразно проводила время: либо загорала с закрытыми глазами или стучала по клавиатуре своего огромных размеров телефона (а может, и планшета?), перед этим обильно опрыскавшись жидкостью для или против загара, либо в тени своего зонта болтала по телефону или общалась с пляжными обитателями.
Так получилось, Марина познакомилась именно с ней. В тот раз их лежаки оказались рядом, и не разговориться женщины не могли. «Зинаида Фёдоровна Жулина», – бойко представилась дама Марине, сразу же сунув ей в руку свою визитку, которую выудила из нагрудной сумочки. «Очень приятно, Марина…» – в ответ представилась собеседница. Глянула на визитку. Так и есть… Она не ошиблась в своих предположениях. Как и предполагала, дама высокого статуса: Зинаида Фёдоровна – депутат. Здесь она на отдыхе, на время депутатских каникул. Но остановилась не в отеле. Зачем ей отель, если у неё в Хургаде свое жильё, недавно приобретённое. Но питается она в отеле – показала Марине отельный браслет. «Всё включено!» – радостно сообщила она. Ей очень нравится здешний пляж, поэтому она и выбрала его. «И наших здесь много, русских. Многие знают меня… мало ли, вдруг кому чего понадобится. Депутатская корочка делает чудеса. Своих не бросаем». Марина восхищалась и кивала – какая же молодец, на чужбине, вдали от Родины, своим, конечно же, может понадобиться любая помощь! Зинаида Фёдоровна в свою очередь стала живо интересоваться жизнью Марины, что да как… кем трудится в Москве, замужем ли, есть ли у неё кто в Египте, мужчина, может, муж здесь? ОРФИ, не ОРФИ…
