– Наверное, – полез Ванька в холодильник за сметаной.
– Ты плохо про нее не думай, – сказал после паузы Александр, – Это я во всем виноват, Ты же меня знаешь, баламута…
– Не баламута, а хорошего человека, – поправил парень, – А о маме Оле, я никогда плохо думать не посмею. И, вообще, может вы бы уже того… на самом деле, без этих дурацких шуток…
Сашка вздохнул.
– Да, не в ее вкусе я, – нервно смахнул он с ладони картофель, – Гусь свинье не товарищ! Вон она, какая… Учителка! – мечтательно подкатил глаза Сашка.
– Еще, как в ее! – воскликнул Ванька, – Просто она этого не понимает, и я, дядя Саш, на твоей стороне, – заверил его парнишка.
– И потом, виноват я перед ней сильно…, – вздохнул, призадумавшись, мужчина, – Обидел много лет, назад по пьяни.… Теперь, вот локти кусаю. Но, как говориться, что сделано, то сделано…
Ванька притих. Он сразу понял, что имел в виду Сашка.
– За истечением срока давности положена амнистия! – попытался пошутить парень.
– Эх, Ванька, на мой грех амнистия не распространяется…, – еще больше огорчился Александр, – Один Господь Бог освободит меня от этой ноши…. Если бы ты, только, знал….
Мальчишку, так и подмывало крикнуть: «Я знаю! Это я в тебя, тогда камень кинул!», но он не решился.
– А у тебя-то, как? – спохватился Сашка, вспомнив Ольгину просьбу, поговорить с Иваном, – Краля уже имеется?
– Какая еще краля? – удивился парень, – Девчонка что ли? – догадался он сам, – Не-а, я спортом серьезно занимаюсь, дядя Саш, – ответил Ванька, облизывая ложку со сметаной, – Мне не до девчонок!
– Подумаешь занятой какой…, – передразнил его Сашка, – Ну, чижика своего уже выпускал? – не унимался он.
Мальчишка вылупил на него глаза.
– Кого?
Александр взглядом указал на джинсы, ниже ремня.
Ванькины уши слились с цветом его волос.
– Если ты про секс, – сказал он, отвернувшись к окну, – У меня его еще не было… А, что пора уже?
– Да, нет, время еще есть, – дал ход назад Сашка, – Это я к тому, если, вдруг, вопросы какие.… У меня опыт большой, – сказал чистую правду Александр, – Ведь я когда-то первым парнем на деревне был, – он опять вздохнул, – А в этих книжонках ничего дельного не напишут…
– А вы откуда про книжки-то знаете, Александр Васильевич? – официально обратился парень к Сашке.
Однако тому не надо было лезть за словом в карман.
– Так я тоже в школе учился! – как ни в чем, ни, бывало, ответил мужчина, ни грамма не смутившись от собственного вранья.
Ванька собирался на секцию. Он нигде не мог найти свой тренировочный костюм.
– Мама Оль! – позвал парень на выручку, как обычно женщину.
Ольга вышла и своей комнаты.
– В чем дело?
Ванька нервно задвинул ящик шкафа назад и, обернувшись, замер, уставившись на мать.
Ольга в длинном вечернем платье, его любимого вишневого цвета, стояла, чуть покачиваясь на тонких высоких каблуках.
Парень открыл рот.
– Ты, что на педсовет, так нарядилась? – от удивления, он даже забыл, зачем ее звал.
– В ресторан, – поправила она свои темные, красиво уложенные волосы. Губы ее непривычно были накрашены яркой, в тон платью, помадой. Глаза, которые всегда выводили его на чистую воду, сейчас, с подведенными стрелками, сами лукаво и заговорчески блестели. Будто это и не Оля была вовсе.
– Ну, ты даешь! – выдохнул парень.
– Зачем звал?
Ванька, все еще молча, смотрел на нее.
– Забыл…, – признался он.
– Что-нибудь потерял?
– Да…, – растерянно проговорил Иван, – Тренировочный костюм, – и тут же спросил, – А с кем это собралась наш товарищ завуч в такое сомнительное заведение?
