Ники смеется:
– «Бабник», ну что ты такое говоришь?
– Джон Максвелл Кутзее пишет, что «только мужчины ненавидят бабников, потому что завидуют. Женщины любят бабников. Женщина и бабник неразделимы».
– Ну, как бы то ни было, я считаю, что профессор Трасарти любит литературный факультет, он добрый и чувствительный человек и, возможно, возможно… Судя по тому, как он двигается, насколько он женственный, да, короче говоря, он может быть геем… Это, конечно, комплимент…
– Ах так, отлично. Оставь, я понесу… – Гвидо перекидывает через плечо сумку Ники.
– Не надо, я сама.
– Но мне будет приятно понести твою сумку.
– Тогда ладно, – Ники пожимает плечами: – Как хочешь…
Гвидо идет вперед, улыбаясь:
– Куда тебя проводить?
– Мне надо сходить записаться на экзамен и посмотреть, какие следующие.
– Хорошо, отлично, не поверишь, но мне надо сделать то же самое.
– Я и правда не верю.
Гвидо останавливается и смотрит на нее, поднимая бровь:
– Почему ты мне не веришь? Неужели эти сомнения порождены радостью и счастьем, которые я испытал от встречи с тобой?
– Может быть.
– Ты же знаешь, что мы учимся на одном факультете и у меня могут быть те же экзамены, что и у тебя?
– Может быть. Но прежде чем я запишусь, скажи, какие из них ты собираешься сдавать, ладно?
– Хорошо, хорошо. – Гвидо качает головой. – То, что говорят обо мне мои друзья, мне только вредит…
– Тебе? Или, может быть, твоему образу?
– Моему образу?
– Хочешь правду? Только не обижайся.
– Хорошо.
– Поклянись.
– Я клянусь.
– Твой имидж, твой образ…
– Что?
– Сразу видно, что ты… Ты…
– Ну?
– Говоря твоими словами – бабник… Заучиваешь эффектные фразы, чтобы произвести впечатление, одеваешься так, чтобы сразу запомниться, добр и вежлив со всеми девушками, чтобы сразу заметить, кто из них влюбится в тебя…
– Ах так? А ты не думаешь, что ошибаешься?
– Неужели?
– Конечно, кому знать, если не мне, так? И что плохого в том, чтобы быть вежливым с женщинами? Чтобы заставлять их чувствовать себя красивыми? Достойными уважения? Внимания? Я не бабник. Может, я последний бог романтики.
Ники смотрит на него и улыбается:
– Ну вот, если какая-то девушка тебя и отошьет, ты, по крайней мере, сумеешь выставить себя в хорошем свете.
– Ах так? – Гвидо тоже улыбается. – Тогда я скажу тебе еще кое-что. Профессор Трасарти женат, а в прошлом году он встречался с одной студенткой, Лючиллой, и вроде бы уговорил ее бросить своего парня, а когда она забеременела, заставил сделать аборт.
– Да, конечно, ни слову не верю.
– Ну да, речь, наверное, о его сыне… И про аборт наверняка вранье.
– А все остальное?
– Остальное правда, эту девушку звали Лючилла, у нее был парень, и она целый год встречалась с этим профессором.
– Да? И как ты узнал это?
– Легко. Я был ее парнем. – Гвидо улыбается, разводит руками и кладет сумку Ники на парапет. – Мне жаль, но я вспомнил, что должен кое с кем встретиться. Бабник прощается с тобой.
И он уходит. Ники стоит на месте, она сконфужена и огорчена. Обижать Гвидо совсем не хотелось. Ники берет свою сумку и поднимается по лестнице – и вдруг сталкивается с профессором Трасарти.
– Здравствуйте. – Он приветливо улыбается. – Вам что-нибудь нужно?
Ники тут же вспоминает историю Гвидо и представляет, как профессор смотрит на нее по-новому, видит в нем волевого человека, уже не чувствительного и деликатного, и невольно краснеет:
– Нет, нет, спасибо, профессор, я просто пришла записаться на экзамены. – И, не оставляя ему возможности ответить, Ники обходит его. – Простите, я уже опаздываю.
