Девушка сделала глубокий вдох о тоже перевела внимание на улицу. Кажется, дождь и не собирался прекращаться. Это было похоже на песочные часы. Только с водой. И сколько в этой чаше — никому не известно. Просто жди. Мучайся ожиданием.
С каждой минутой духота всё больше атаковала. Становилось тяжелее дышать. Даниэла решительно развернулась и нашла табличку с отличительным знаком. Направилась в уборную, чтобы немного остыть. Сложила ладони, набирая в них слегка прохладную воду и промокая лицо и шею. Ещё. И ещё. Закрыла воду, когда почувствовала мокрые дорожки, бегущие по предплечью к локтям. Застыла перед зеркалом. На лице оторопь. Замешательство. Она до сих пор не может принять факт присутствия Гордеева. Ещё немного. Минуту... он ведь не исчезнет, как в прошлый раз? Не бросит её? Хотя... почему она боится? В этот раз с ней и деньги, и телефон. И сейчас ей достаточно лет, чтобы справиться с чем-то подобным. Сейчас этот фокус с ней не прокатит. А если и прокатит — она не сильно расстроится.
Намотав на пальцы бумагу, девушка промокнула лицо. Быстрым движением заправила короткие волосы за уши. Прижала ладони к щекам и закрыла глаза. Хоть бы быстрее закончился дождь.
Вдох. Выдох. Открыла глаза и направилась на выход из туалета. Распахнула дверь, сталкиваясь с широкой мужской грудью. И, ахнув, невольно отлетела назад. Поскользнулась на мокром полу и едва не свалилась с ног. У неё в этот момент вся жизнь перед глазами пролетела. И его лицо. Длинная рука, которая ловко подхватила её, больно стискивая рёбра, и рванула на себя.
— Твою ж мать! — процедил Егор, когда снова прижал девчонку к себе, — Муха, ты ослепла? Убиться решила?!
Она открыла рот, тяжело дыша и глотая воздух, пропитанный его туалетной водой. Слишком приятной. Неожиданно приятной. В носу стойко поселился аромат бергамота, плавно отдающий имбирём и чем-то вроде мускуса. Её рюкзак висел на локте, а пальцы с силой впились в мускулистые плечи.
— Чёрт! — не сразу отпустила его. Впрочем, как и он. Его широкие ладони бессознательно соскользнули ниже, ложась на девичью талию. Он вполне мог бы сомкнуть вокруг неё свои пальцы.
— Там дождь заканчивается, — прохрипел ей в макушку, — хотел поторопить.
— Пусти, — она попыталась вывернуться из его рук, но Гордеев только сильнее сжал свои пальцы. Ещё чуть-чуть и будет снова больно, — Гордеев, мне больно!
Он сделал шаг вперед, заталкивая её обратно в уборную. Ещё один шаг. Слышал, как она начала задыхаться от возмущения и... страха? У самого дыхание сбилось. Почему-то. Снова подтолкнул её, зажимая между собой и умывальником.
— У тебя крыша поехала? — поднатужилась в провальной попытке оттолкнуть его, — сдурел?! Отвали от меня, Гордеев!
— Шш! — шикнул на неё, слегка отстраняясь и наклоняясь. Чтобы заглянуть в глаза, наполненные непониманием и паникой, — странно, да?
— Ты умом тронулся? Что странно? Отпусти!
Взгляд Егора опустился на её шею. Она была мокрой. Капелька воды дрожала на ярёмной впадине привлекая внимание. Хотелось стереть её. Прикоснуться. И... это было необъяснимо.
— Ты так сильно нервничаешь, Муха? Боишься меня? — против воли облизнулся, — или это что-то другое?
9. Глава 8
Это были ужасные три дня. Жар, тошнота, слабость, мышечная боль и полное отсутствие аппетита. Где она успела подхватить заразу она понятия не имела. Вокруг неё все были здоровы.
