– Понял, – упавшим голосом оборвал его речь Тимофей. – Значит, все-таки Маша.
– Не факт, майор. Мало женщин тогда пропадало? Забыл?
Звягин выразительно на него глянул, намекая на серийного убийцу, которого они – с ног сбились – искали всей областью. Тот вздумал женщин убивать: молодых, красивых, стройных. Что ни неделя – то новая жертва.
– Он не прятал их, товарищ подполковник. Вы же помните, – как будто даже с упреком проговорил Поляков. – Он намеренно оставлял их на видном месте. За остановкой. За рестораном. В тупике автомобильной стоянки.
– И ни разу не был замечен. – Звягин задумался. И с досадой закончил: – И так и не был пойман. Но что характерно, майор, с исчезновением Марии Белозеровой убийства прекратились.
– Прекратились, – не стал он спорить, кивнул. – Но он мог просто переехать куда-нибудь. Или помереть.
– Второе – возможно. Первое – почти исключается. Тебе было недосуг тогда. А мы все силы бросили. И по всем отделениям страны прошла ориентировка. Ничего похожего в регионах за минувшие годы не случалось. Тьфу-тьфу-тьфу, – суеверно поплевал он через левое плечо. – Мог, конечно, и помереть. Или прибил кто-нибудь. И зарыл.
– Кто?
– Кто выследил. Забыл, сколько родственников было безутешных? Мог кто-то напасть на его след и совершить самосуд.
– Да, мог. Но теперь…
– Да, теперь об этом никто нам не скажет. Кто же признается? – широко развел он руками над столом. – Кому захочется срок отбывать за такого урода?
– Никому. – Поляков встал со стула, протянул подполковнику руку. – Товарищ подполковник, если что-то…
– Станет известно, сразу сообщу. Образец ДНК родного брата у нас в базе имеется. Так что быстро идентифицируем. Идем. Я тебя провожу.
Он полез из-за стола, грузной походкой дошел рядом с Тимофеем до двери. Снова пожал ему руку и, чуть задержав его ладонь в своей, спросил:
– Вот скажи честно, майор, если окажется, что это она – твоя невеста, ты… Ты окажешься к этому готов? Примешь это?
Поляков молчал.
– Я хотел не то спросить, – быстро поправился Звягин. – Я хотел спросить: тебе станет легче? Все же определенность какая-то и…
– Мне не станет легче, товарищ подполковник, – неожиданно признался Тимофей. – Так я ждал и надеялся. Я не оплакивал ее. Я думал, что она жива. И просто меня бросила. Мы ведь поссорились за пару часов до ее исчезновения.
– Да? – удивленно вскинул брови подполковник. – А ты не говорил.
– Не до этого было, – криво усмехнулся Поляков, почувствовав, как сводит левую половину лица. – Я пытался ее найти. Хотел извиниться. Хотел простить.
– А за что? – Звягин настойчиво не выпускал ладонь Тимофея из своей руки. – А было за что прощать?
– Уже и не вспомню, если честно, – помотал головой Тимофей и руку высвободил. – Но все это – дела минувших дней. Что это теперь изменит?…
После его ухода Звягин минуты три стоял у двери, не двигаясь. Потом, хмыкнув, поспешил к телефону.
– Ты вот что, достань мне дело Белозеровой, – приказал он одному из своих подчиненных. – И принеси мне в кабинет.
– Когда, товарищ подполковник? Я на опрос жильцов поселка собрался. И…
– Вчера, ёлки! – разозлился Звягин. – Поговори мне еще! Занятый он, ёлки! Дело мне на стол, и можешь ехать в поселок. Опрашивать жильцов. Список составил?
– Так точно, – кисло отозвался подчиненный.
Звягин хмыкнул. Парень был толковым. Расторопным, сообразительным. Но ныть любил, этого не отнять.
