— У вас в Питере все такие откровенные? — спросила, начиная нервничать. Как-то на признание в любви не тянет.
— Тебе это не приятно?
— Да. Нет. Не знаю.
Сказала, не подумав, фыркнула, ловя смех в его глазах. Он ответил мягкой улыбкой, сердце от неё остановилось и ухнуло вниз. Мама дорогая, это просто нечестно: с таким глазами родиться! Это же оружие массового поражения!
— Прости. Забыл уже, как за девушками ухаживать надо.
— Пока у тебя отлично получается.
Я снова посмотрела на его руку, лежащую на столе, и, словно услышав мысли, она потянулась, накрыла мою ладонь. Пальцы мягко огладили костяшки, под кожей вспыхнуло, ручейки тепла понеслись к сердцу.
— Правда? — Виктор склонил голову набок.
— Цветы, ресторан… Классика. — Я старательно игнорировала сошедший с ума пульс, старалась не показать, что от простых касаний уже разомлела. Точно Ленка говорила: секс полезен для здоровья. И оказывается, мне его очень не хватало.
— Звучит скучно. — Он вздохнул, убрал руку и попросил счёт. Я что-то не то сказала? Вот так всё и закончится?
— Не скучно! — возразила горячо.
— Поехали на Воробьёвы горы. Я полгода в Москве, а до сих пор там не бывал.
— Ни разу?!
— Когда-то приезжал. Лет шесть назад. Зимой.
Это тоже звучало банально, но мне нравилось. Показалось, что Виктор правда забыл, как ухаживать и покорять. Или не было в нём никогда той напористости, что многим женщинам нравится. В Кирилле зато её было хоть отбавляй, нахлебалась. Хотелось покоя и вот такого, простого и спокойного мужчину рядом. Когда мы оделись, он взял за руку, взглядом спросил: «Не возражаешь?». Я только крепче пальцы переплела.
Ехать было недалеко, в десять на дорогах стало гораздо свободнее. На смотровой площадке почти никого не было: холодный ветер разогнал и отчаянных туристов, и молодёжь, и влюблённые парочки.
— Вот тебе и романтика, — хмыкнул Виктор, поднимая ворот пальто.
— А ты романтик? — я повторила за ним, мечтая скорее вернуться в тёплый салон. Да, ночная Москва впечатляет, конечно, но не когда начинает замерзать нос, и появляются сопли.
— Раньше был, — кивнул он. Посмотрел пронзительно: — Надеюсь, и сейчас им остался.
— Веришь в любовь с первого взгляда?
— Ты нет?
— Верю.
Сорвалось легко, потому что правда верю. Влюбилась всё-таки, пусть даже не знаю его совсем. И рядом не страшно, хочется нырнуть в омут с головой и не выплывать на поверхность.
— Давай в машину вернёмся, — предложил он, вздрагивая. — Не хочу, чтобы ты завтра с простудой слегла.
О, я бы слегла непременно, только не с простудой, а с ним под боком. Озвучивать это, конечно, не стала, перевела дух, в тепле оказавшись. Отсюда и вид на город гораздо лучше показался. Заворожил. Мы молчали, напряжение растекалось патокой, заставляло звенеть нервы.
— Вик, — тихо позвал Виктор. Я медленно повернулась, в очередной раз забыв, как дышать. Он потянулся ко мне, и внутри всё задрожало, потянулось в ответ. Губы на самом деле оказались мягкими, нежными. От поцелуя бросило в жар, и я ответила, касаясь его шеи, запуская руку в волосы. Тихие, влажные звуки, с которыми размыкались наши губы, наполнили салон. Виктор обнял, притягивая к себе, и я впилась обвила шею, вспыхивая. Давно так не целовалась: жадно, не желая останавливаться, плавясь от каждого движения губ. Давно на Воробьёвых горах не целовалась, словно в студенческие годы вернулась.
