– Что с тобой? – спросил он, когда двери лифта закрылись. – Выглядишь ужасно.
– Папа, – Катя снова прижалась к нему.
– Что за телячьи нежности, Катерина. Ты взрослая девушка, веди себя подобающе, – он отстранил от себя дочь.
Они вышли из лифта, прошли мимо стола, за которым сидела молодая секретарша.
– У меня разговор с дочерью, – произнес Роман Петрович, – пока никого ко мне не пускай.
Секретарша кивнула. И отец с дочерью вошли в кабинет. Роман Петрович плотно закрыл дверь. Катя снова хотела обнять отца, но он снова ее отстранил.
– Что? Ты опять поругалась с матерью? Тебе нужны новые сапоги, мать не дала денег, и ты пришла ко мне?
– Нет, – Катя смотрела на отца.
– Что тогда? Новый телефон? Туфли? Шуба?
– Папа, – прошептала девушка, глаза ее были полны слез.
– Катя, прекрати, твои слезы на меня не действуют. Ты уже не маленькая, – Роман Петрович прошел мимо девушки и сел в свое кресло напротив красивого стола из красного дерева. – Говори, что тебе надо и уходи, у меня через десять минут встреча.
– Почему ты так со мной? – закричала девушка.
– Катерина, прекрати истерику! – Роман Петрович громко хлопнул ладонью по столу.
От этого звука девушка вздрогнула и оцепенела. Ее начала бить дрожь. Картины прошлой ночи снова всплыли в ее памяти.
– О, Боже, Катерина, хватит, – устало произнес Роман Петрович. – Сколько тебе надо? Пять тысяч? Десять?
Мужчина достал бумажник из кармана и открыл его.
– Я дам тебе денег, только матери не говори. Купи, что тебе надо.
– Мама сказала, – начала Катерина едва слышно.
– Что? Не слышу? Пятнадцать тысяч? Это уже слишком!
– Мама сказала, – повторила Катерина уже громче, – что она не моя мама.
Девушка подняла глаза на отца.
Он не был удивлен. Роман Петрович положил бумажник на стол.
– Это правда? – Катя смотрела на отца. – Скажи, что нет, что она солгала, чтобы наказать меня, папа, – девушка бросилась к отцу, но он остановил ее движением руки. – Папа?
– Да, Катя, ты не наша дочь. Присядь, – он усадил девушку на стул около стола.
– Но…, – Катя закрыла лицо руками.
– Твоя мать – Наталья, была влюблена в меня, хотела за меня замуж. У нас был роман. Но я уехал учиться. А вскоре получил от нее письмо, что она беременна. Я был рад. Когда я вернулся через год, она встретила меня с ребенком на руках. Мы поженились, переехали в город, где я учился. Я любил тебя, но видел, что Наталья относится к тебе с некоторым холодом. А через два года одна из ее подруг мне рассказала, что Наташа никогда не была беременна, что ребенка она купила у какой-то бездомной спившейся женщины. Я был зол на нее, хотел выгнать вас обеих из дома. Но ты была ни в чем не виновата. С Наташей мы помирились. И воспитывали тебя, как родную дочь.
– А Лиза? – спросила Катя, и голос ее дрогнул. – Ее вы тоже купили?
– Нет, Лиза наша дочь. Но я никогда не делал разницу между вами и любил вас одинаково.
– Одинаково? – Катя вскочила со стула. – Одинаково?
– Вы обе имеете одинаковые дорогие вещи, игрушки, телефоны, у каждой из вас своя комната…
– Вещи! Игрушки! Телефоны! – закричала Катя, переворачивая стул. – Не это было мне нужно!
– Прекрати истерику! – прикрикнул на нее Роман Петрович. – Возвращайся домой. Поговорим вечером.
– Ма… Наталья Николаевна выгнала меня из дома, – ответила Катя.
– Да, я слышал о вашей ссоре вчера, – проговорил он. – Иди, извинись, и она тебя пустит.
– Она сказала, чтобы ноги моей не было в вашем доме.
