- Пожалуй, я перехвачу тебя там, - продолжил он.
- Зачем?
- Поболтать о ситуации, - мутно выразившись, Петренко повесил трубку.
- О ситуации, - пробормотала я.
Ситуация проста: меня записали в ряд подозреваемых в покушении на Лешу. Остается только надеяться на то, что он придет в себя и расскажет что-нибудь для меня полезное. Например, что он точно знает, кто это сделал и где тот живет. Это, конечно, было бы неплохо, но по опыту я знала, что такое вряд ли случится. Если Леша и придет в себя в скором времени, он, наверняка, не будет знать ровным счетом ничего, а это значит, что Соловьев свои подозрения в отношении меня никуда не денет. Выходит, нужно работать на опережение, пока у меня есть такая возможность.
Леша лежал на третьем этаже в самом конце коридора, который заворачивал в небольшой закуток. В нем была дверь, на данный момент закрытая.
- Она всегда закрыта, - удивленно пояснил врач, когда я, немного поглазев на Лешу, отправилась в кабинет. Врач оказался высоким статным мужчиной лет сорока пяти, с небольшой бородкой и в очках.
- То есть ей не пользуются?
- Нет. За ней коридор, соединяющий нас с соседним отделением. Обычно мы не пересекаемся по службе, потому двери с обеих сторон держат закрытыми. - Тут он внимательно посмотрел на меня. - Почему она вас так заинтересовала?
Я пожала плечами.
- Просто в ближайшей к ней палате лежит молодой человек, на которого вчера было совершено покушение.
- Полагаете, кто-то может повторить попытку? Но ведь у дверей сидит полицейский.
- На то и надежда, - не слишком уверенно поддакнула я и перевела тему, - скажите, как состояние Нилина?
- Критическое, но стабильное. Если повезет, и процесс пойдет в сторону улучшения, то поправится он быстро.
- Как думаете, он скоро придет в себя?
Теперь плечами пожал доктор.
- Я врач, а не Господь бог, - сказал он мне, - но, на мой взгляд, шансы у парня хорошие. Ему крупно повезло, что его быстро обнаружили.
- Да уж, - согласилась я и покинула кабинет.
Еще раз заглянула к Леше, чем вызвала явные недовольства полицейского. В палату никого не пускали, но через небольшое окошко можно было сколько угодно смотреть на кусок комнаты и Лешу, лежащего на кровати без сознания. Видимо, мои наблюдения полицейского чрезвычайно нервировали, потому что, когда я направилась в сторону холла, он вздохнул с явным облегчением. В холле я встретилась с Ярославом, он как раз выходил из лифта.
- Как там наш больной? – поинтересовался, поприветствовав меня.
- Без изменений.
Мы присели на диван у окна, я вздохнула, Петренко уставился на меня с интересом.
- Вынюхиваешь? – поинтересовался все-таки, я поморщилась.
- Без особого успеха.
- То есть светишься без причины.
- Думаю, Соловьев несильно удивится, застав меня тут.
- При чем тут мент? – отмахнулся Ярослав. - Если парня хотели убить, значит, есть за что. Попытка провалилась, и кто-то может попытаться снова. Если человек не дурак, то уже в курсе, что ты у следствия первая подозреваемая. Он может попытаться обстряпать все так, чтобы завалить тебя. Таким образом, бегая по больницам и вынюхивая, где у них пожарная лестница, ты только облегчаешь задачу противнику.
Я пригляделась к нему. Конечно, Ярослав, как это бывает зачастую, был прав. Однако помнится, в прошлый раз, когда я искала похищенного ребенка, он тоже давал мне дельные советы и даже весьма содействовал в поисках, когда сам ребенок в это время был по сути у него в руках. Сейчас он мигом почуял, о чем я думаю, и даже головой покачал.
