Видишь: во власти нежнейшего сплина
Я оказалась без наших зарниц…
*Обыкновенный снегирь, или жуланчик (устар.)
Под минаретом тьмы сгущаются мечты,
Под дальний долгий гул гремит, гремит звонок,
Уж третий – не пройди… тебя зовёт… прочти.
Прочти корявый звук, прочти звенящий слог.
Мне хочется опять гореть под драйвы струн,
Включая вновь и вновь одну и ту же боль,
Пусть музыка дерёт кровавый в дёснах звук,
Меня не увести отсюда будет прочь.
Горит в грудине ось – взглянул с усмешкой сноб:
"Иди, гуляй, иди и плачь по миру, голь!
Сумеешь, может быть, тогда ты сжать свой сноп!
Попробуй же собрать в словах такую соль!"
Вот хлеб и соль лежат за пазухой, как боль,
И я бреду опять послушать драйвы струн.
Пусть музыка дерёт кровавый в дёснах звук,
Меня не увести отсюда будет прочь.
пояснение для читателя…
***Топологически минарет – это зримый Космический столб – ось, соединяющая Небо и Землю. Принципиальный элемент минарета как сакральной башни – лестница, «ведущая в небо» и связанная с образом вознесения. Путем вознесения прошли Иисус (Иса), Мухаммед. Спиралевидная лестница является также образом духовного восхождения, идеи которого развивались центрально-азиатскими школами суфизма. Для «языческой», а по сути народной традиции восприятия мира как вместилища противоборствующих добрых и злых духов минарет имеет значение оберега. Окрестности, в пределах которых был виден минарет (ночью на вершине минарета обычно зажигался фонарь), оказывались под его защитой.
****Вторичные драйвы – это драйвы, которые приобретаются благодаря ассоциациям с удовлетворением первичных потребностей. Важным приобретенным драйвом является тревога, или страх. Основанный на первичном драйве боли, вторичный драйв тревоги имеет (огромное) большое значение, потому что может очень быстро усваиваться и обладать большой силой. Тревога может толкать индивида на самые разные действия, она играет особенно важную роль в патологическом поведении.
Хрустящим яблоком размазать губы
И впиться сладко в мякоть фрукта, как таран.
И сок кислящий каплет на сосуды,
Стекая по набухшим от того соскам.
Ты яблоко в моём Эдемском рае,
Как плод познания в одном добра и зла,
Соединил понятия, без права
Вошёл в меня под мягкий шум дождя.
Туман исчезнет скоро, я-то знаю,
Когда сгорит в бокале синем новый день,
На солнце пятна вновь мои раскрасишь,
Одев меня в огромную скалу, призрев.
Сиротство поэтесс возьми, как данность,
Призрев, подаришь хлеба крошку, сон и кров.
Ты яблоко моё в Эдемском рае
И сок кислящий, под названием любовь.
Я в зеркале увижу бледный светлый лик…
Светла моя душа, хоть за окном ненастье,
Поземка покрывает путь мой из светил,
Огнём зудит всё правое моё запястье.
Давно с душой не говорила я,
Давно я не глядела в брызги личной сини,
Играет медью трубная заря,
Хоть я прошла огонь и много водных линий.
Бледнеет пятнами стекло зеркал,
На зеркале туман от тёплого дыханья,
– Как ты устала, девочка моя,
Как долго не было достойного вниманья!
Улыбка грустная, глаза горят,
Душа теплеет: "Милая, не надо плакать!
Не знаешь что ли: ты же нежный клад!
Любовь моя! Надежда! И судьбы расплата!"
Я в зеркале увижу бледный светлый лик…
Светла моя душа, хоть за окном ненастье,
Поземка покрывает путь мой из светил,
Огнём зудит всё правое моё запястье.
– Сегодня вечер наш с тобою,
Скрипач играет песнь с тоскою…
