– Вот твои штабеля, разбирайся, могу дать выход древесины по выработке, а я пошёл, – сказал Николай возле очередного нагромождения деревянных полуфабрикатов.
Василий не успел ответить и остался один, но ненадолго. Из-за штабеля вынырнул юркий заключённый и скороговоркой н нему:
– Слышь, братан, подарок купишь?
– Если подарок, зачем покупать?
– Да не себе, подруге своей.
– А где продают?
Оглянувшись вокруг, тот вынул из кармана что-то блестящее и протянул Васе. Оказались самодельные расчёска и брошка кустарной работы с множеством разноцветных стеклянных украшений.
– Мне не надо, – сказал Вася.
– Подруга есть? – спросил подошедший.
– Ну, есть.
– А как не надо? Ты где такое купишь, да она тебя за это знаешь как любить будет.
– Всё равно не нужно.
– А что нужно? Такие ножички есть, ты в жизни не видел.
– Покажи, – заинтересовался Вася.
– Счас, – и исчез, но через несколько секунд появился с другой стороны штабеля, – вот.
Движением фокусника, из ниоткуда, в руке появился миниатюрный ножичек удивительной работы, тоже со стеклянной отделкой.
– Смотри, выкидной, – нажал на кнопочку, выскочило блестящее лезвие. Глаза у Васи загорелись, что немедленно было замечено подошедшим. – Ну как, берёшь, я спешу.
– Сколько хочешь?
– Две пачки чая.
– Какого чая? – не понял Вася.
– А ты здесь откуда? – поинтересовался заключённый.
– Я инженер, молодой специалист.
– А понял, так ты порожняком пришёл, ну в следующий раз затаривайся, я Кривой, спросишь, найду всё что нужно, – проговорил и тут же исчез.
Пока занимался своей работой, больше никто не подходил, хотя народу вокруг было много, видно работала система, где каждый знал своё место.
Часа через два подошёл Селиванов, поинтересовался как дела, предложил попить чаю. Вася отвлекаться не стал, дело к окончанию, попросил подождать, самому возвращаться не очень хотелось. Вернулся на своё рабочее место без приключений, впечатлений была масса и далеко не все положительные. Возникло несколько вопросов, чего на самом деле хотел заключенный, как себя с ними вести, а спросить язык не поворачивался, судя по всему, такие темы тут не обсуждались. С одной стороны – есть определённые правила, которым все должны подчиняться, а с другой – как и везде в нашей стране, каждый ищет лазейки для личной выгоды. Но показывать эти лазейки нельзя даже хорошим знакомым и близким родственникам, дело это сугубо личное и разглашение чревато негативными последствиями – это Вася уже усвоил за свою не очень долгую жизнь, больше конечно в теории и понаслышке, но парень он был смышленый, и приобретать личный опыт не всегда торопился.
Оставив все эти размышления до следующего похода на зону, Василий продолжал знакомиться с местными обычаями. Народ в посёлок понаехал из разных уголков тогда ещё необъятной страны, были представители почти всех её национальностей, хотя преимущественно русские, украинцы и белорусы. Такая расстановка была как среди вольного населения, так и среди заключённых. Исключение составлял только батальон охраны, где офицеры преимущественно русские и украинцы, а солдаты со средней Азии. Но солдаты по посёлку сами бродили редко и поэтому особого беспокойства не причиняли.
Заключённые из колонии поселения без особого разрешения или для работы тоже в посёлке не бывали, особый режим вообще не выпускали, за редким исключением и под строгим конвоем. Поэтому поселковая жизнь выглядела почти как в обычном таёжном захолустье, но только с несколько странным населением для такой глуши. Большая его часть были с высшим образованием, повышенными амбициями и якобы следящим за веяниями современной моды, культуры, общественной и политической жизни. Всё это переплеталось с устоявшимися народными и международными традициями отмечать любые праздники (а их у нас всегда было много) шумным застольем, песнями, танцами, обильными возлияниями, а в конце, по возможности, хорошей потасовкой.
