Выбравшийся из спальни Сережка, подтянув светлые трусики, неодобрительно оглядел его, но ничего не сказал. Он вообще редко обращался к Данилу первым.
– Доброе утро, – несмело проговорил старший ему в спину.
Что-то буркнув в ответ, Сережка прошлепал в ванную и оттуда заорал:
– Мам, я потом поем! Там мультики начинаются.
«Он не хочет даже есть со мной вместе…» – Данил с трудом справился с исказившимся обидой ртом. Прошмыгнув мимо ванной, он бросился к Даше и умоляюще зашептал:
– А можно, я с тобой? Я не буду мешать! Я сумку понесу. Что мне тут делать без тебя? Сережка со мной даже не разговаривает.
– Вот два обалдуя, – вздохнула Даша и, поморщившись, отхлебнула горячий кофе. – Ну ладно, пошли. Только замерзнешь ведь.
– Я не замерзну, вот увидишь! – обрадованно зачастил он. – Я ведь вчера не замерз, а ты тоже говорила: тридцать один градус.
Она сурово приказала:
– Съешь вот этот бутерброд и выпей чай, пока не остыл. Сейчас найду тебе теплую рубашку под свитер. Только, может, рукава будут коротковаты… А ты их не застегивай! Да не глотай же ты такими кусками, подавишься! Я не уйду без тебя…
Забравшись на табурет, она достала с антресолей большой чемодан с оставшимися от отца вещами. Даша точно помнила, что здесь хранится: спортивный костюм, который она приберегала для Сережки, протершийся под мышками шерстяной свитерок (отец всегда надевал его, когда они отправлялись в лыжный поход), выцветший шарф… Он носил свои вещи годами и покупал что-то новое только в крайних случаях, поэтому Даша так хорошо знала каждую. Но сейчас она искала рубашку. Кто-то подарил ее отцу и не угадал с размером – она оказалась великовата, а Данилу должна была прийтись впору.
– Чьё это? – промычал он, дожевывая бутерброд.
Даша оглянулась через плечо и подала ему рубашку:
– Не глаженая, но под свитером незаметно. Главное, чтоб тепло было, а она фланелевая… Это папины вещи. Ты помнишь своего папу?
Перестав жевать, он озадаченно уставился на нее.
– Папу? – повторил Данил почти по слогам.
– Ну, папу! Папу! – беспомощно повторяла она, не представляя, как объяснить значение этого простого слова. – У ребенка бывают мама и папа. Мама – это женщина, а папа… О господи, это же и младенец знает!
– Я не знаю, – печально сознался он и задумчиво повторил: – Папа…
«Да ты уже сам в дедушки годишься!» – насмешливо подумала Даша и спохватилась:
– Всё-всё, пора! Побежали.
Она опять заставила его завязать уши на шапке, ничуть не заботясь о том, как станет выглядеть этот взрослый мужчина. Еще десять лет назад Даша усвоила, что ребенку должно быть тепло, и хоть никогда не кутала сына, как многие сибиряки, но следила, чтоб он ничего себе не отморозил. Сама Даша всю зиму проходила в вязаной шапочке, но твердо знала, что не заболеет только потому, что не могла себе этого позволить. Появление в их доме Данила ничего не изменило. Полагаться ей по-прежнему не на кого.
Первая съемка была назначена в детском саду. Когда Даша узнала, что снимать придется Праздник Нептуна, то не на шутку удивилась:
– А почему в начале февраля?
– А почему бы и нет? – резонно возразили ей. – В бассейне же тепло. А летом ребятишек разбирают, не с кем будет и праздновать…
«Счастливые, бассейн у них», – позавидовала Даша. Своего сына она водила в обычный детский сад, настолько маленький и старый, что там даже спальни не были предусмотрены. На время сончаса дети вытаскивали из кладовой раскладушки. Но Даша была довольна и этим. Главное, что садик находился почти рядом с домом и не приходилось возить ребенка к черту на кулички, как делал в свое время ее отец.
