Просто жить. Рассказы - страница 7

Поначалу всё было не так уж и плохо. Встретился ей одинокий самец, немолодой, но крепкий. В яме под выворотнем они устроили логово. Волки прожили сытую летнюю жизнь. Они регулярно наведывались в деревню, ту самую, к которой она сейчас направлялась. Скот тогда был на выпасе, и удача сопутствовала им. Исчезали не только колхозные овцы. Сельчане не досчитывались и личного скота. С наступлением зимы добывать пищу стало труднее. Волчьей паре пришлось прибиться к одной из стай.

Волков в тот год было много. Окрестные хозяйства страдали от потери скота. Решено было начать истребление хищников. И стая угодила в облаву. Волчица к тому времени была уже брюхатой. Оказавшись среди красных флажков, волки погибали один за другим. Самец был ранен сразу же. Он ползал по снегу и не решался перепрыгнуть через запретную линию. Самка поняла, что ему уже не помочь. Надо было спасаться самой. Неизвестно, что помогло ей больше: инстинкт самосохранения или материнский инстинкт. Волчица легко перемахнула через опасную черту. Тогда удалось уйти от погони. Но с той поры она нутром чуяла опасность, и в сознании сразу всплывали красные флажки.

Жизнь без самца стала невыносимо тяжёлой, она словно испытывала волчицу на прочность. В лесу теперь трудно было прокормиться. Ослабленное тело, стёртые и поломанные зубы не позволяли удачно охотиться. Да и догнать будущую добычу в её положении было трудно. А голод донимал со страшной силой, ведь во чреве развивалась новая жизнь, и не одна. Самка чувствовала, что единственный выход – держаться поближе к человеческому жилью. Вот так, совсем не случайно, она и оказалась вблизи этой деревни. Отдохнув после изнуряющего перехода, решила наведаться туда, надеясь хоть что-нибудь добыть.

И вот теперь, понемногу отходя от тяжёлого подъёма, волчица сквозь молодой подрост смотрела на чернеющие внизу дома. Деревенька приютилась на небольшом пятачке земли между скалами и рекой. В ней не насчитывалось и двух десятков домов. Самка чутко прислушивалась, стараясь уловить хоть какое-то движение внизу. Но деревня была крепко объята сонным покоем.

Не оставляя следов на снежной корке, волчица спустилась к санной дороге и по ней подобралась к околице. Она долго прислушивалась и, наконец, решилась. Осторожно обошла деревню со стороны леса. Но всё было тщетно. Люди надёжно закрыли скотину в тёплых хлевах, и проникнуть туда было невозможно. Какая-то собака учуяла запах зверя и подала голос. Ей ответили другие. Оставаться в опасной близости от них было нельзя. Самка так и не успела добраться до колхозного хлева.

Светало. Нужно было уходить, но волчица не могла заставить себя покинуть деревню. Она залегла в кустах у крайнего дома с подветренной стороны. Долго ждать не пришлось. Дверь отворилась, и во двор выскочил молодой щенок. Маленький, значит, глупый. Чтобы не обнаружить себя, волчица решила заманить его в лес. Она вышла из-за кустов и стояла, игриво виляя хвостом. Щенок тяфкнул и подался к ней. Самка повернулась и плавно затрусила в лес. Уведя щенка в глубь леса, тут же разодрала его. Она, конечно, насытилась, но воспоминания о тошнотворном запахе псины долго ещё преследовали её. Видимо, потому что была беременной.

В следующую ночь волчица решилась подобраться к главному предмету своего вожделения – скотному двору. Она нашла в заборе дыру, проскользнула в загон и подобралась к тому хлеву, где находились овцы. Осторожно обошла вокруг и поняла, что внутрь ей не попасть. Летом без труда можно было прокопать лаз, но сейчас всё завалено снегом, под которым мёрзлая земля. Она ещё несколько раз обошла вокруг хлева, надеясь неизвестно на что. Блеяние скота и теплый пар, который вырывался из неплотно пригнанных ворот, искушали её и доводили до такой степени, что начинало сводить челюсти и желудок. Тело сотрясала мелкая дрожь. Волчица представляла, как её зубы вонзаются в тёплую плоть ягнёнка, как она отрывает куски нежного мяса, как постепенно приходит чувство насыщения. Эта картина была так далека от реальности! Самка готова была завыть от бессилия, но боялась выдать своё присутствие.