Просто жить! - страница 7



Она меня не любила. То есть никогда не говорила, что любит, а я предпочитал думать, что ей просто неудобно это сказать. Встречались же мы пару раз в неделю: и в кино ходили, и на крытый каток… Конечно, мне всегда хотелось, чтобы у нас были более близкие отношения. Чтобы не только я говорил: «Юлька, я тебя люблю», а она тоже говорила мне подобное. Хотелось её целовать. Но, в конце концов, и так хорошо. Гораздо лучше, чем просто сидеть в одном классе.

И вот так протянув целый учебный год, я и получил «я тебя не люблю». И был убит этим очевидным фактом…

Я вспоминал это, сидя во дворе незнакомой школы. Мне надо было проанализировать всё, найти ошибку. И на это – максимум неделя. Потом я вернусь в город и попытаюсь ошибку исправить.

Рядом собирались ребята из Олеговой группы. Три девчонки и три парня. Одна из девчонок постоянно мешала мне думать своим громовым голосом. Она была высокая, толстая, непонятно как влезшая в узкие розовые джинсы. Решительная сосиска, и только. Крутилась вокруг Олега, изображала бурную организационную деятельность. Вторая, напротив, оказалась рахитичной, бледной, да ещё и в белой футболке. Привидение на фоне летнего буйства красок. Третья девчонка вообще издалека показалась мне парнем. Только когда подошла ближе, стало ясно, что это объект женского пола. Просто с короткой стрижкой и одетая «унисекс». От парня её отличали разве что серёжки-гвоздики. Среди парней тоже была пара антиподов: высокий тощий и низенький пухлый. Только тут пухлый был тихий, а худой активный – только пришёл, сразу начал лезть к девчонкам с общением. Ещё был нерусский парень по имени Алмаз.

Вскоре я узнал, что девочку-сосиску зовут Ксения, девочку-привидение Оля, а девочку-мальчика Ира. Ни одна из них Юле даже в подмётки не годилась. Тощего парня звали Егор, пухлого – Кирилл.

Мы приняли какие-то малопонятные правила и погрузились в маршрутку. На всякий случай я там притворился спящим, чтобы ни Олег, ни ребята не стали со мной разговаривать. Но им и так было хорошо. Алмаз всю дорогу нёс какую-то чушь, над которой народ то хихикал, то просто громко ржал. Девочка-мальчик на соседнем сиденье, впрочем, молчала. И вообще выглядела мрачновато, словно тоже в этот лагерь ехала не по желанию, а по принуждению, как и я.

Наконец «газелька» подрулила к облезшим синим воротам с ржавой надписью «Дружные ребята». Лагерь был законсервирован несколько лет назад, и теперь предполагалось, что мы тут немного поживём.

– В корпусах нам будет слишком просторно, – сказал Олег, – нас мало, поэтому поступим так: я открываю три домика для обслуживающего персонала. В один заселяются мальчики, в другой – девочки, в третьем буду я. Один из корпусов тоже откроем под свои нужды – занятия провести, вечерком посидеть. В домике сторожа живёт, естественно, сторож, там есть плита, готовить будем по очереди, оперативно и особо человеку не мешая.

– А эм/жо где? – спросил Егор.

– Во-он там, – Олег махнул рукой в сторону футбольного поля, – сразу за полем. От наших домиков далековато, но лишняя пробежка никому не помешает. Там же недалеко контейнер для мусора, туда ничего не бросать: не вывозят. Всё, что соберём, составим в мешках рядом, потом на деревенскую свалку. В другую сторону – колодец. Из колодца воду брать только для мытья пола, рук, обуви. Ни в коем случае не пить, питьевую будем возить во фляге из деревни. Открою домики, и мальчики пойдут со мной на склад, матрасы и одеяла там ещё сохранились. Постельное взяли все?