Аккуратно сложив листочек с моей писаниной, она прямо при мне порвала его. У меня от потрясения полились слезы.
– Таисия, это ужасная сказка, – отчеканила моя бескомпромиссная мать. – Главное, бабушке не рассказывай, что ты такое написала. Она очень расстроится.
Тут она и поведала мне первый раз теорию, что каждый человек должен заниматься своим делом. Я уже навзрыд плакала и, всхлипывая, промямлила:
– А может, это и есть мое дело.
– К делу должны быть талант и призвание, – с апломбом заявила мама.
До сих пор не могу понять, как она умудрилась разглядеть отсутствие или присутствие таланта в сочинении первоклассницы. Но приговор был суров:
– Таисия, ты к литературе бездарна. У тебя способности к физике.
Еще большая загадка! В первом классе о физике я имела представление куда более туманное, чем о литературе. Но, наверное, моей матери было виднее, а я в те годы еще не подвергала сомнению ее авторитет. Поэтому несколько последующих лет писала лишь сочинения, которые мне задавали в школе. И, кстати, получала за них сплошные пятерки.
Потом я опять не выдержала. Мне было десять лет, мы жили летом с бабушкой на даче. Я прочла «Затерянный мир» Конан Дойля и под сильным от него впечатлением принялась писать собственный фантастический роман.
Обратив внимание, что я, несмотря на великолепную погоду, часами просиживаю в своей комнате за столом, бабушка встревожилась:
– Вам разве в школе дали задания на лето?
– Нет, просто я…
К моменту нашего разговора у меня накопилось четыре исписанные мелким почерком школьные тетради.
– Вот, почитай, – протянула я ей начало своего детища.
Эпизод со сказкой у меня практически стерся из памяти. Как же я была глупа и наивна! Бабушка, нахмурившись, прямо в моей комнате села в кресло и начала читать. Я следила за ее лицом. Вскоре на нем воцарилось брезгливое выражение, с каким она обыкновенно убирала лоток за кошкой. Сердце мое сжалось от недобрых предчувствий.
– Да-а. – Отбросив тетрадку в сторону, бабушка наконец подняла на меня глаза. – Не ожидала я от тебя такого, внучка. Просто стыд. А еще девочка из интеллигентной семьи. Дедушка крупный физик, лауреат Государственной премии, а ты веришь в такую белиберду. Давай-ка мы с тобой, Тася, это порвем и сожжем в камине. Чтобы никто случайно не увидел. А главное, твоя мама. Она ужасно расстроится. Дедушка, конечно, расстроился бы еще больше, но он, увы, уже умер.
Я тогда так и не поняла, о чем бабушка больше сожалеет. Что дедушка умер или что он уже не сможет как следует расстроиться по поводу моего бездарного сочинения? В общем, рукопись полетела в огонь, а писательская карьера моя снова прервалась на много лет.
Потом, в старших классах, мы вместе с моей ближайшей подругой и одноклассницей Лялькой сочиняли сценарии для капустников, однако ни маме, ни бабушке я об этом не докладывала. Да и успех капустников относила целиком за счет исполнителей, а не своего литературного дара.
В институте мне было не до литературы. Все силы уходили на преодоление физики и сопутствующих ей предметов. А вот лаборанткой на кафедре я получила неожиданный, но сильный творческий импульс.
У импульса были имя, отчество, фамилия, а также ученая степень и звание. Эмма Никифоровна Чайкина, кандидат физико-математических наук, доцент. Классическая старая дева лет пятидесяти. Сухопарая, страшная как смертный грех, да к тому же занудная и вредная. Меня она возненавидела буквально с первого взгляда. Полагаю, моей вины в этом не было. Скорее когда-то в молодости они столкнулись на какой-нибудь узкой дорожке с моей мамой, Никифоровне пришлось уступить ей дорогу, а я теперь отдувалась.
